Заключительный аккорд - страница 54
Дернберг внимательно рассматривал встревоженные, с пожелтевшими белками, глаза генерала, словно наслаждаясь его растерянностью. Круземарк даже несколько изменился в лице.
— Среди них оказались люди, которые раньше находились в вашем подчинении, господин генерал.
«Меня ещё никто не видел встревоженным, если я этого не желаю, — мелькнуло у Круземарка в голове. — Даже тогда, когда мне сообщили о гибели под Черкассами моего старшего сына. Не заметит моего волнения и этот тип, которому придётся облизать мне задницу».
— Прошу вас, расскажите, что это за птички? — произнёс вслух генерал.
— Речь пойдёт о вашем водителе, бывшем обер-ефрейторе Шнелингере.
Круземарк вставил в глаз монокль, отчего его правый глаз стал казаться больше левого.
— Шнелингер? Подождите. Я что-то припоминаю. В прошлом году… — Генерал улыбнулся. — Правильно. Когда артиллерийский полк был расформирован, я перевёл этого Шнелингора в шестую батарею, которая осталась на Восточном фронте, а сам был откомандирован на Западный. Это входит уже в вашу компетенцию… Генерал был в прекрасном расположении духа.
«Шнелингер. Это тот, что увлекался футболом, — подумал он. — И он перебежал к красным. Мне опять здорово повезло!»
Дернберг был разочарован: если всё сказанное генералом не игра, то его нельзя будет даже упрекнуть в неполном служебном соответствии, не то что привлечь к ответственности. Однако не всё ещё потеряно!
— И вы больше ничего не можете сказать о пом? спросил Дернберг Круземарка. — Ничего не слышали о нём?
— Ничего. Вы первый, кто говорит мне об этом.
— Осенью прошлого года у вас, господин генерал, был временный адъютант.
Круземарк вынул из глаза монокль.
— Когда? Перед расформированием полка?
— Когда вас временно назначили начальником управления строительных работ.
— Было такое… Ах, вы имеете в виду Хельгерта?
— Правильно, господин генерал.
— А какое отношение Хельгерт имеет к Шпелингеру? — Генерал снова вставил в глаз монокль и впился глазами в Дернберга.
— Он схвачен вместе с первым.
«Хельгерт?! Кто бы мог подумать! Хельгерт на стороне большевиков? Хотя почему бы… У него, кажется, была какая-то скандальная история с супругой, которую кто-то обесчестил. Правда, это не так уж и важно», — подумал генерал.
— Знаете, штурмбапфюрер, — проговорил он, — во время моего переезда на Балканы в Кракове меня догнали кое-какие секретные бумаги. У меня неплохая намять, но правда ли? Одна из бумаг предписывала мне немедленно откомандировать в штаб корпуса одного командира батареи. Я получил от вас три предупреждения, прежде чем перевёл его…
«Два — ноль в мою пользу», — с радостью подумал он и начал выковыривать длинным отполированным ногтем остатки пищи из пожелтевших от частого курения зубов.
— Таким образом, Хельгерт…
— …Был назначен командиром шестой батареи. Вы это хотели сказать? Только с небольшой разницей: не в моём полку.
«Выходит, что полоса неудач у меня на этом не кончается», — мелькнуло в голове у Дернберга.
От полковника фон Зальца ему не удалось добиться передачи Хельгерта управлению имперской безопасности. При одной мысли об этом холодок пополз у него по спине.
Третьего декабря ночью Дернберг с аэродрома под Варшавой вылетел в Берлин, а на следующее утро уже докладывал бригаденфюреру о результатах своей поездки. Шеф был не в духе. Он приказал Дернбергу установить, где сейчас служит Круземарк, а когда тот узнал и доложил, то незамедлительно погнал его в район западнее Кёльна. И вот сейчас, когда Дернберг был уверен, что генерал Круземарк прочно сидит у него на крючке, тот с улыбкой на лице сорвался с него.
— А ваш шофёр, господин генерал… — начал было Дернберг.
— Если вы говорите о Шнелингере, то должны выражаться более точно, — грубо оборвал его Круземарк.
— Теряя сознание, Шнелингер кое-что выдал. — С этими словами Дернберг вынул из своей записной книжки небольшую бумажку и передал генералу. — Прошу вас.
Генерал шёпотом прочитал:
— «Круземарк… генерал Круземарк. Чёрно-бело-красный Круземарк… — Неожиданно он сжал губы. — Трус Круземарк». Что это такое? — строго спросил генерал.
— Протокол допроса. Интересы службы вынудили меня показать вам эту запись. Какими неблагодарными могут быть люди, не правда ли?