Заколдованное счастье - страница 6
Из суглинка водицу тянуть
Долгий день!
А мальчишек
В зеленой охапке качать!
А влюбленных
С темна до светла привечать!
А стоять у обрыва,
Как зорька, светла!..
Для кого ж ты, сердяга,
Была не мила?..
У Псковы я опять
Вечерами брожу
И на корни витые взглянуть
Захожу.
Им трудиться не тридцать,
А триста бы лет,
Да какому-то злыдню
Ты застила свет.
К нашим бедам — глуха,
А к удачам — легка,
Ободрала кору
Ножевая рука.
Сникли, съежились листья
У суши в когтях…
И добро б человеку
Потребность в лаптях!
«За деревню сквозь желтую осыпь…»
За деревню сквозь желтую осыпь
Вел проселок
То прямо, то косо,
Опоясав низину подковой,
Заворачивал в клевер медовый.
Вдоль ракитника вел над рекою,
Прятал в спелую рожь с головою
И волнистым шуршащим навесом
Убегал к синеватому лесу.
Тот проселок за долгие годы
Утоптали, как ток, пешеходы.
По нему шли туда,
Где раскаты,
Шли на смерть
В сорок первом солдаты.
Укатали проселок обозы
И листвой застелили березы,
Сапогом да узорчатой шиной
Пропечатана вязкая глина…
Выбегают проселки такие
На большие дороги России.
«Живешь, заботой городского…»
Живешь, заботой городского
Насквозь прохвачен и прогрет.
И вдруг
Под ложечкой заноет,
Да так,
Что почернеет свет…
С чего бы,
Сам не понимаю,
Тоской захолонуло в мае,
Когда на влажных тротуарах
Асфальт теплынью разморен:
Его вздувает, что опару.
Да что гудрон,
Когда бетон
Зеленой молодью пропорот.
И вроде город мне не в город.
Так вот с чего тупая боль
Отозвалась под сердцем гулом:
Полями вешними пахнуло…
И ты хоть как себя неволь —
Уснуть не сможешь:
Ночь, другую
Все видишь землю дорогую
С крутым опасным половодьем,
Когда ручей под стать реке,
А в нем березы налегке
Бредут,
Смеясь над непогодьем.
А бани, словно пароходы,
В субботу густо задымят.
И до потемок огороды
Богато ведрами звенят.
Листа березового запах,
Мореного в жару сухом,
Ложится в лунные накрапы
Еще не сложенным стихом.
В тех банях сверстники с устатку,
Как боги, в облаках парят…
Я сладко шевельнул лопаткой,
Как будто жаром тем объят.
И до утра усну едва ли.
Я знаю:
Ждут меня поля,
Зовут,
Зовут родные дали…
Прости,
Отцовская земля!
В МЕДВЕЖЬЕМ ВИРУ
Не дед — бородища лопатой,
Плечами покат,
Звероват, —
Лесничий Сергей Конопатый,
Веснушчат, как рыжий закат.
Такого ль хозяина ждали
Увидеть в Медвежьем Виру:
Увидели —
И заскучали
Собратья мои по перу.
Все кажется им,
Что на древней
Земле чудаков-скобарей
Слезятся курные деревни,
Скрипят на ветру без дверей.
А в них мужики бородаты,
С ухваткой
Медведю под стать,
На крышах замшелых закаты
Ложатся с полдня почивать…
Ищите,
Ищите, коллеги,
Ну как же — остались следы:
Еще громыхают телеги,
И в чайной галдеж не с воды.
Но бороду
Для колорита
Найдете у нас не везде.
Да вряд ли собака зарыта,
Хотя бы и в сверхбороде.
Узнайте лесничего в деле,
В потемках озябших лесов,
Когда затяжные метели
Свивают снега в колесо,
И ветры березник в ободья
Сгибают,
Натужно звеня, —
Когда затрубит половодье
В воронку у каждого пня!…
И что бы в лесу ни стряслося,
Ответчик —
Лесничий один:
Зачислит на пенсию лося,
Дожившего до седин,
Накормит в мороз куропаток,
Зайчишку-подранка спасет…
На этих плечах непокатых
Серега порядком несет!…
И с деревом он человечен,
А что безбород — не в укор:
Он завтрашним,
Завтрашним вечен,
Как этот порубленный бор!
ГУСЛЯРЫ
Небо — куполом иль мокрою рогожею, —
В путь-дороженьке калики перехожие.
Потешали молодецкую братчину,
В Киев-городе оплакали дружину
Князя Игоря.
И снова Русь былинная…
То не песня в поднебесье лебединая,
Перед бурей не птенцов скликают гуси —
Взрокотали звончатые гусли.
Шли калики с песнями да охами —
По векам, как по ступенькам.
В стольный град
Заявилися ватажно скоморохами.
Слушай гусельки
Кто рад и кто не рад!
Смерды слушали —
Душою приосанились.
А монахи да ярыжки прячут нос:
Чуть стемнело — к володыке,
Земно кланялись.
Спешно стряпали на вольницу донос.
И затеялось гонение на звончатые…
Только видано ль,
Чтоб песню на Руси
На кресте распяли и прикончили!
Наши деды гусли пронесли
Через все кресты
И все запреты,
Деды — безымянные поэты!
МОЙ СТИХ
Стих мой тихий
в дорогу
Да в ветер влюблен,
Ни черту, ни богу
Не молится он.
Один заночует
В лесу под сосной.
И снова кочует
С мешком за спиной.
В мешке том рябины