Закон Хармонта - страница 25

У еды из рюкзака Снайпера восхитительным оказался не только запах – а, может, Шухарт просто зверски проголодался за этот слишком длинный день. Так или иначе, он быстро и обстоятельно сделал себе сэндвич из половины каравая хлеба, сыра, мяса и зелени, после чего принялся с завидной скоростью его уминать, запивая восхитительным красным вином из бурдюка.

Снайпер ел мало. Он сидел, прислонившись спиной к ржавому колесу фургона, и думал о чем-то своем.

– Не расскажешь, как сюда попал? – спросил Шухарт, умяв три четверти гигантского сэндвича и слегка подустав от этой нелегкой работы. По телу разлилось приятное тепло, и решительно не хотелось сейчас думать о котловане, «мясорубке», Золотом Шаре… Хотелось отвлечься от всего этого хоть ненадолго, послушав о чужих приключениях и чужих, уже решенных проблемах. Живому человеку нужен хотя бы короткий отдых. Иначе любой, даже самый непробиваемый и непобедимый покоритель Зоны может запросто соскочить с катушек – что на памяти Рэдрика бывало неоднократно со сталкерской братией.

– Хорошо, – бесцветным голосом произнес Снайпер. И начал рассказывать, уставившись на багровые языки костра, словно там, в пламени, видел он снова все, что произошло с ним после того, как он расстался с Шухартом в украинской Зоне. Про очередной переход между мирами. Про девушку, которая излечила его от смертельной болезни. Про другую девушку, превратившуюся в чудовище. Про то, как обе они умерли страшной смертью, потому что во всех мирах и добро, и зло наказуемы одинаково. И про простого парня, который спас множество людей, принеся в жертву себя…[5]

– Сильно, – произнес Рэд, когда Снайпер окончил свой рассказ. – Сильно и страшно. Стало быть, получается, что наша реальность – это элемент Розы Миров, соседствующий еще с восемью другими мирами?

– Похоже на то, – отозвался Снайпер, потихоньку удивляясь про себя. Как очнулся, хреново было – жуть. Ноги не шли, голова кружилась, перед глазами кровавый туман колыхался… Но сейчас он чувствовал, как по телу разливается какая-то потусторонняя энергия, даже вены на руке будто слегка налились каким-то синим светом.

– Странно, да? – усмехнулся Рэд, уже с меньшим энтузиазмом принимаясь за остатки сэндвича – чисто чтоб добро не пропадало. – Когда ты меня «синей панацеей» с того света вытащил, я тоже себя час-полтора не в своей тарелке чувствовал. А потом накрыло, будто хорошую дозу «экстази» принял. Это остаточная энергия «панацеи». Способствует восстановлению организма. Так что пользуйся, пока оно действует…

– Значит, ты меня «синей панацеей» с того света вытащил, – задумчиво произнес Снайпер. – Той самой, которую для своей жены и дочки, рискуя жизнью, в украинской Зоне раздобыл.

– Ну, во-первых, Долг Жизни платежом красен, – отозвался Шухарт. – Так что теперь я точно с тобой сполна рассчитался, причем той же монетой. И, во-вторых, некого мне теперь спасать. Всех моих ученые в мутанты записали и определили в Институт аномальных зон для исследований.

– В Институт аномальных зон? – переспросил Снайпер. – Никогда про такой не слышал. Похоже, теперь настала пора тебе рассказать все подробно – и о себе, и о вашей зоне.

И Шухарт рассказал. Про то, как молодой и удачливый сталкер полюбил девушку, самую лучшую на свете. Как они поженились, как дочка у них родилась со странной, но милой шерсткой по всему телу. Тогда ради своей семьи сталкер завязал с опасной профессией, устроился лаборантом в тот же Институт, называвшийся тогда по-другому. Как однажды по его вине погиб хороший человек, и парень «сорвался», как срывается наркоман, однажды завязавший с дурью. Снова начались нелегальные походы в Зону, окончившиеся арестом и тюрьмой, вернувшись из которой сталкер вновь взялся за старое. И вновь отправил на смерть невинного человека, но теперь уже осознанно, пожертвовав чужой жизнью ради исполнения чужого желания…[6]

Снайпер покачал головой.

– Дармовое счастье для всех, надо же. Красиво, но нереально. Когда хорошо одному, кому-нибудь обязательно хреново – иначе как первый поймет, что ему хорошо, не сравнив себя со вторым? И как второй поймет, что его жизнь дерьмо, если не увидит счастья первого? Когда хорошо всем, значит, равновесие нарушено. Думаю, ничего хорошего из этого не получилось.