Закон предков - страница 7
Между высотами — седловина. Там угадывается оленья тропа. Тропа диких оленей. По этой тропе ушла любовь. Ушла в рубчатых горных ботинках и брезентовых джинсах. Ушла перевалить Кодар, а он, Андрей, остался со стертой ногой у камня, возле которого упражнялся с бубном шаман-любитель, молодой тунгус с речки Курунг-Урях.
И вот теперь Андрей третье лето прилетает из Минска — «с другого края земли» — в Чару, чтобы одолеть Кодар, стать самим собой. Или чуть выше! «Надо быть выше», — говорят про униженных.
В кустах хихикают Чэкэрэк и Аярик. Андрей смешно хлопает себя по щекам и шее — ловит паутов для наживки. Прыгают в бочаге цветастые рыбы — хариусы, ловят мух, паутов и бабочек, упавших на воду. Падает на струю паут с крючком — бросок цветной молнии, вода бурлит. Сгибается в колесо ивовое удилище. В руках Андрея — холодная рыба. Поднебесный гольцовый лед. Запах льда. Настоящая удача всегда цветастая, но холодная. Как дождь для сухого поля. Лед и мудрость. «Истинная мудрость отдает холодком», — сказано древним. Вода холодна и прозрачна. Рубиновые плавники хариусов дрожат в струях. Струи — струны. Река — гитара. Басовито поет в камнях, толкутся в хороводе рыбы. На крючок они кидаются с жадностью. Андрей бросает в траву тяжелых рыб — одну за другой. В сонной траве зундят мухи. У себя за спиной Андрей слышит возбужденный шепот Чэкэрэк и Аярик. Хочется ему хоть одним глазком увидеть Аярик — дивная! Но Андрей чувствует: один шаг в ту сторону — и девушки прошумят в чаще, как ветер.
Дюдувул послал девчонок подсматривать, Чохтоо не пошлет. У Чохтоо лицо мудреца. Мудрость приходит с годами. «Атомная война будет, нет? — спрашивает Чохтоо. — Если будет, то люди одичают и обрастут шерстью, Опять на земле станут жить одни только звери». Старики думают об одном и том же — в Москве, на Волге и вот здесь, в диком углу Кодара: будет ли война?
На таборе шум. Потные Чэкэрэк и Аярик показывают руками, как Андрей машет палкой с ниткой из шигды — ловит рыб. Много рыбы!
Через час приходит и сам Андрей. Он, действительно, едва несет улов. Жирные хариусы тяжелыми гирляндами висят на здевках — таловых прутьях. Два толстых ленка висят отдельно — через плечо. Третий ленок оборвал лесу, ушел с крючком.
— Давай бочки, Дюдувул! — смеется Андрей. — Солить будем.
Чохтоо одобрительно щурится. Шилборок хохочет. Дюдувул недоверчиво трогает рыб: сети нет, как одной маленькой железкой поймал столько рыбы?
Горит костер. Запах ухи и дыма. Солнце упало за спину Кодара — тихо шевелятся последние лучи в оранжевых и зеленых размывах. Уху варит Андрей. Но сначала он рубит дрова. Сверкает лезвие топора, летит щепа. Куча дров! Потом Андрей учит Шилборок готовить уху.
— Сам варить мастер, жену не надо! — смеется Шилборок.
— Надо жену, но-но! — не то сердится, не то смеется Чохтоо. — Аярик нашу бери, сладко жить будешь! Ладная девка. Мальчика родит. Надо мальчика!
Этот рыжий — ладный парень, только все время горбится, будто на его плечи тяжелое давит.
Аярик в смущении прячется за спину матери. Андрей тоже вдруг краснеет от неожиданности: Аярик красивая. Чэкэрэк низкорослая, толстенькая — тарбаган, каким он бывает под осень, в сезон охоты. Аярик быстрая, тонкая. Глаза на матовом смуглом лице по-восточному длинные. Губы не надо красить и щеки — натуральный румянец, свой. Имя Аярик — звук летящей стрелы.
— Завтра вместе пойдем рыбачить, — чтобы скрыть смущение, говорит Андрей Дюдувулу.
Аярик! Андрей даже смотреть на нее боится. Глаза слепит. А точнее — накатывает липкая робость, туман. «Аярик нашу бери себе в жены».
Костер качает тени. Схлебали уху, хвалят Андрея. Дареный радиоприемник Дюдувула гудит без умолку. Звучит венгерский чардаш.
— Плясать охота, — говорит Шилборок и колотит ладонями в ритм танца.
— Аде! Аки! Омоко!
Гудит лунный Кодар, гудит чардаш. Пляшет Дюдувул с Шилборок, и обе девчонки пляшут.
— Хумкай, хорго, хунде! — забавно кривя рот, кричит эвенкийские танцевальные выкрики Дюдувул.
Аярик в черном спортивном трико и белых «городских» туфлях. Ломкая стрелка. Молния. Огонь в глазах. Не по земле стучат каблучки белых туфель — по сердцу Андрея.