Закон - страница 8
Показания людей дона Чезаре были совершенно определенными: с самого рассвета до полудня никто через мост не проходил, кроме двух крестьян из Калалунги, которые режут в низине бамбук — время их прихода и ухода установлено точно.
И никто не спрашивал у таможенников разрешения на проход.
Итак, вор попал на косу не с суши, а с воды, или же он спрятался в дюнах еще до зари.
Комиссар сам осмотрел место происшествия. Укрываясь за дюнами и кустами розмарина, можно было незаметно пробраться к лагерю, однако не ближе чем на пятьдесят метров. Но как пройти к дюнам так, чтобы не быть замеченным людьми дона Чезаре? Над этим-то вопросом и ломали себе теперь голову комиссар с помощником.
— А я вот все думаю, — начинает помощник, — что такое могла читать эта швейцарка… раз она ничего не видела, не слышала… ясно, какую-нибудь пакость…
— Швейцарки, они фригидные, — говорит комиссар.
— Будь они такие фригидные, они бы сюда к нам не ездили мужиков искать.
— У нее что, была какая-нибудь история в этом роде? — живо спрашивает комиссар.
— Насколько мне известно, нет, — отвечает помощник.
— Такие вещи сразу становятся всеобщим достоянием, — замечает комиссар. — Когда речь идет о бабе, наши мужчины охотно распускают язык…
В дверь легонько стучат, и входит судья Алессандро. Он тоже озабочен этой кражей. С дневной почтой он получил письмо, вернее, приказ из прокуратуры Лучеры, где ему предлагалось ускорить расследование жалобы пострадавшего иностранца. Швейцарское консульство в Риме обратилось с запросом в министерство иностранных дел. Дело в том, что швейцарец — член административного совета одной компании, которая вкладывает капиталы в итальянскую нефтяную промышленность…
— Смотрите-ка, финансист! — удивляется комиссар. — Тоже нашел себе развлечение — разбивать лагерь в дюнах, рядом с малярийным болотом. Неужели не мог в приличном отеле остановиться? Вот уж действительно, только швейцарец может такое выдумать…
— Поймай вы вора, — возражает судья, — мне не пришлось бы лишний раз получать нагоняй от прокуратуры.
На нем старый шерстяной пиджачок: прежде чем спуститься к комиссару, он переоделся. Он шагает взад и вперед по кабинету, глаза у него лихорадочно блестят, зубы выбивают дробь, на лбу крупные капли пота.
— Caro amico, carissimo, дорогой друг, дражайший мой, — говорит комиссар, — присядьте, ну прошу вас, присядьте.
Судья садится в кресло напротив письменного стола.
Помощник комиссара удаляется в соседнюю комнату, но дверь за собой не закрывает.
Судья закуривает сигарету. Но сейчас, во время приступа, табак кажется ему горче желчи. Он сердито сует сигарету в пепельницу.
Комиссар снова берется за бумаги.
Осведомители ровно ни о чем не осведомили. Ни в Манакоре, ни в соседних городах, ни в Порто-Альбалезе, ни в Фодже не отмечено ни одной траты, превышающей обычную; то же самое относится к публичным домам и ювелирным магазинам.
— Впервые у нас в Манакоре ходит полмиллиона лир, и хоть бы кто что заметил…
— Кто же это оставляет такие деньги на сиденье в машине?! — взрывается судья.
— У них в Швейцарии воровства нет, — говорит комиссар.
— Потому что едят досыта, — резко бросает судья.
Комиссар понижает голос до полушепота:
— Потише, саго, потише. Мой помощник может услышать и будет всем рассказывать, что вы социалист.
Судья тоже переходит на полушепот.
— Скажите сами, разве это не прямая провокация — оставлять без присмотра такую сумму, полмиллиона лир, в краю, где столько безработных, где подыхают с голода? Да я бы с наслаждением этого швейцарца самого под замок посадил.
— У меня задача другая — под замок посадить вора, — заметил комиссар. Только ваш друг дон Чезаре ничем мне не желает помочь…
Он снова принялся излагать суть дела.
Вор мог приблизиться к лагерю, лишь укрываясь за дюнами. Чудесно. Но как до дюн добраться? Сушей или водой. Чудесно. Вор не мог просто прийти туда пешком: его бы увидели. Следовательно, он приехал на лодке. На рыбачьем ялике можно незаметно добраться до дюн по многочисленным протокам между низиной и озером под защитой камыша. Чудесно. Но одним лишь людям дона Чезаре известны эти густо заросшие камышом протоки, да и большинство яликов принадлежит им. Следовательно, вор или из числа челяди дона Чезаре, или имеет там сообщника. Таковы были доводы комиссара.