Закон сильного - страница 66
Да, хорошо все-таки Кирия меня предупредила о том, что не следует демонстрировать своих истинных талантов. А то, пожалуй, смертельное заклятье, от которого я скрывался всю жизнь, может оказаться вдруг верхом мечтаний, когда вместо очереди перерождения чародеи отправят меня на опыты в тайные лаборатории, где вот такие же горящие энтузиазмом мальчики и девочки, которым любопытно все на свете, будут изучать особенности устройства настоящего живого визуала.
Меня передернуло от подобных фантазий. Лучше уж в драке ножом под ребра.
— А я вот даже тактильщика за работой не видел, — утешил я Палиара.
— Хочешь, покажу? — с охотой предложил тот и тотчас же задумался: — Так… Чего бы такого вспомнить…
Размышлял он до тех пор, пока мимо не прошел, овеяв нас волной горячего душного воздуха, старшекурсник в коконе охлаждающей плетенки.
— А, вот, контур теплообмена! — осенило чародея. — Слухачи обучаются этому на четвертый-пятый год Академии, если оказываются способны.
— Так что ж тогда до сих пор продолжаешь жариться с остальными, коли умеешь такое? — удивился я.
Палиар утер со лба капельки выступившего по жаре пота и признался:
— Да как-то не подумал.
Похоже, "не подумал" было его обычным состоянием.
Лицо мага приобрело торжественное, чуть скорбное выражение, будто у звездочета, готового к объявлению воли судьбы. Сосредоточенно прикрыв глаза, Палиар взмахнул кистями рук, и с них потянулись тонкие нити будущей плетенки — блестящие, на заглядение ровные. Но не в этом состояло главное их отличие от производимых мной. Чародей спокойно держал восемь штук разом, при необходимости легко перекидывая между собой.
— Образ, в котором перед нами, тактильщиками, предстают эманации, дает возможность плести контуры, наподобие ниток.
В объяснениях Палиара для меня не было ничего нового, и потому я сосредоточил наблюдения на самом процессе.
Ухоженные пальцы с мягкой кожей, не знающей инструментов грубее ложки и стила, уверенно нащупывали магические нити, укладывая их в замысловатый узор — где-то сплетая, где-то сливая воедино. Я даже не успевал отслеживать ловких, наметанных движений. В работе были задействованы большой и указательный пальцы обеих рук, оставшиеся чародей использовал для закрепления нитей на ауре.
Он уже подходил к моменту, когда оставалось завершить всего несколько петель, соединив между собой замкнутые на ауру концы, как вдруг и разговор, и работа застопорились одновременно. Палиар замер, вперившись вдаль застывшим взглядом.
— Тианара… — только и смог пробормотать он, на полуслове оборвав объяснения. Но в том было полбеды. Про заклинание он позабыл точно так же: на середине действия, уже начав отделение от ауры.
— Контур! — воскликнул я, не на шутку перепуганный видом нестабильной плетенки, повисшей на тонких нитях, готовых порваться в любой момент. — Контур заверши, дубина!
Похоже, звезды решили изощренно мне отомстить за измывательства над ринским посвященным. Никогда раньше я не был так близок к тому, чтобы убить человека просто потому, что мне хотелось его убить. Увы, болтающееся на пальцах чародея заклинание обозначало и мою смерть тоже. Вот же гадство! Успею в случае чего перехватить, или нет? Особенно, учитывая нынешнюю потрепанность моей собственной ауры? Я сомневался. И, пока истончающиеся нити еще держали смертоносное плетение, изо всех сил пытался достучаться до впавшего в прострацию мага.
— А? — с опозданием Палиар догадался, что обращаются к нему. Наморщил лоб, силясь понять, с чего это я так разволновался. Еще хлопни себя по нему, балда… Наконец, он вспомнил про заклинание и небрежным жестом завершил его, смыкая свободные концы. От плетения тотчас же повеяло блаженной прохладцей. Меня это отнюдь не остудило. Не помню уже, когда в последний раз так ругался. Кажется, полгода назад, когда кто-то из мелюзги раздобыл травку-южанку, и наутро вся младшая часть банды и добрая половина старшей гуляла без врат по другим мирам, оставив логово неохраняемым.
— Болван! Идиот! Недобоевой, к ящеролюдам, недочародей, комету в твой гороскоп!
— Извини, — смущенно опустил глаза Палиар. — Задумался.