Замѣчательныя судебныя дѣла - страница 16

стр.

Товарищъ прокурора Тихомировъ, поддерживая обвиненіе, указалъ, между прочимъ, на то, что единственная цѣль подсудимой — скрыть своего знакомаго отъ преслѣдованія правосудія.

Защитникъ присяжный повѣренный Соловьевъ обратилъ вниманіе на то, что Иванъ Михайловъ, о которомъ упоминаетъ подсудимая, былъ одинъ изъ сыщиковъ частнаго пристава Реброва и что Иванъ Михайловъ лицо хорошо извѣстное полиціи. Далѣе, защитникъ указалъ на то, что подсудимая была любовницей этого сыщика. Обращаясь затѣмъ кт. обстоятельствамъ настоящаго дѣла, защитникъ указалъ на невѣроятность тѣхъ событій, о которыхъ разсказываютъ два свидѣтеля. Наконецъ, защитникъ обратилъ вниманіе на то, что потерпѣвшаго отъ преступленія Иванова нѣтъ на лицо, и онъ не разысканъ. Защитникъ высказалъ надежду, что присяжные оправдаютъ Тюрину.

Присяжные, послѣ девяти минутъ совѣщанія, произнесли оправдательный приговоръ.

Тюрина благодарила ихъ и поклонилась имъ въ ноги, по окончаніи засѣданія.

Дѣло о крестьянахъ Петровѣ и Кухарѳвѣ, обвиняемыхъ въ покушеніи на кражу со взломомъ

(Засѣданіе московскаго окружнаго суда 19‑го декабря 1868 г.)

Дѣло это привлекло въ залу суда многочисленную публику. Оно на очереди дня стояло вторымъ, и потому слушаніе его началось только въ два часа дня, послѣ разсмотрѣнія перваго дѣла. Предсѣдательствовалъ членъ суда Синицкій; обвинялъ товарищъ прокурора Фроловъ, защищали: Петрова — присяжный повѣренный Ласковскій, Кухарева — присяжный стряпчій Розенбергъ. Сущность обвиненія состоитъ въ слѣдующемъ.

28‑го іюля 1866 года, крестьянинъ Федоръ Козловъ, явившись къ частному приставу Реброву, объявилъ, что онъ съ недѣлю тому назадъ, познакомившись случайно на Хитровомъ рынкѣ съ тремя неизвѣстными людьми, узналъ отъ нихъ, что они собираются украсть у старовѣрческаго священника Ефимово, проживающаго въ домѣ крестьянки Федоровой, состоящемъ въ селѣ Черкизовѣ, сундукъ съ значительными деньгами и убить тѣхъ лицъ, которыя замѣтятъ ихъ при совершеніи кражи. Заявляя объ этомъ обстоятельствѣ, Козловъ, чтобы лучше уличить неизвѣстныхъ лицъ, намѣревавшихся совершить вышеупомянутое преступленіе, предложилъ приставу Реброву слѣдующій планъ: онъ изъявитъ по наружности согласіе на совершеніе предполагавшагося преступленія, узнаетъ черезъ это день и часъ, когда оно будетъ назначено къ приведенію въ исполненіе, и заблаговременно дастъ знать объ этомъ полиціи. Далѣе, чтобы не подать никакого сомнѣнія, онъ долженъ будетъ идти съ ними на мѣсто преступленія, и затѣмъ отъ распоряженія полиціи будутъ зависѣть поимка и уличеніе преступниковъ.

Приставъ Ребровъ на такой планъ согласился.

Въ раскрытіи предполагавшагося преступленія изъявилъ желаніе принять участіе и крестьянинъ Артемій Вавиловъ, занимавшійся въ то время по сыскной части у г. Реброва. Козловъ и Вавиловъ, явившись къ приставу Реброву 3‑го августа, объявили, что помянутое покушеніе рѣшено сдѣлать въ ночь съ 3‑го на 4‑е августа. Вслѣдствіе этого приставъ Ребровъ вмѣстѣ съ приставомъ Лефортовской части Шишковскимъ, тремя квартальными надзирателями, письмоводителемъ Дмитріевымъ, крестьяниномъ Вавиловымъ и съ переодѣтыми полицейскими унтеръ — офицерами въ числѣ 18 человѣкъ, прибыли въ село Черкизово въ 10 часовъ вечера. Всѣ они, по предварительному условію, размѣстились въ разныхъ скрытныхъ мѣстахъ около дома крестьянки Федоровой, гдѣ проживалъ Ефимовъ.

Въ 10½ часовъ ночи, полицейскіе, принявшіе на себя открытіе предполагавшагося преступленія, услышали шаги человѣка прошедшаго взадъ и впередъ. Спустя нѣсколько времени снова послышались шаги уже нѣсколькихъ человѣкъ, которые стали перелѣзать черезъ плетень. Затѣмъ «преступники» подошли къ окну, противъ котораго помѣщался приставъ Шишковскій, и вслѣдъ за этимъ раздался трескъ рамы и звукъ упавшихъ разбитыхъ стеколъ, а потомъ двое преступниковъ влѣзли въ окно, а третій, подойдя къ мѣсту, гдѣ сидѣлъ г. Шишковскій, для естественной надобности, пошелъ потомъ также къ окну. Въ это время приставъ Шишковскій далъ свистокъ: преступники бросились въ разныя стороны. Одного изъ нихъ Вавиловъ ухватилъ за полу платья, и она осталась въ его рукахъ, а преступникъ вырвался, но былъ пойманъ городовымъ Васильевымъ, котораго онъ ударилъ по головѣ. Пойманный оказался крестьяниномъ Яковомъ Ивановымъ Кухаревымъ. По показанію же городоваго Кузьмина, Кухаревъ былъ пойманъ имъ, предъ чѣмъ Кухаревъ ударилъ его по головѣ, отчего у него слетѣла фуражка. Другой же подсудимый крестьнинъ Аверьянъ Петровъ, когда хотѣлъ перелѣзть черезъ плетень, получилъ ударъ палкой отъ городоваго Вуколова. Поэтому Петровъ, соскочивъ съ плетня, замахнулся на Вуколова ножомъ, который Вуколовъ выбилъ изъ его рукъ. Затѣмъ Вуколовъ самого Петрова прижалъ къ забору, гдѣ, при помощи городоваго Родіонова, онъ былъ связанъ. Третій же неизвѣстный убѣжалъ. Взятые Яковъ Кухаревъ и Аверьянъ Петровъ оказались безъ письменныхъ видовъ. По осмотру, произведенному полиціей, рама оказалась изломанною на нѣсколько кусковъ; подъ окномъ были найдены три халата, выкинутые изъ дома Федоровой для похощепія, ножъ и заткнутое за обшивку дома долото. По осмотру слѣдователемъ поддевки Кухарева, въ которой онъ былъ взятъ 3‑го августа, оказалось, что лѣвая ея пола оторвана совсѣмъ. Оторванная пола по пригонкѣ пришлась къ поддевкѣ. На мѣстѣ, гдѣ взятъ былъ Аверьянъ Петровъ, найденъ былъ за заборчикомъ ножъ.