— Да, конечно, мне лучше было бы подождать, — заметил м-р Уаткинс. — Но всего не сообразишь в такую минуту.
— Понятное дело! — сказал лорд Авелинг. — Но вам порядочно досталось, вы прихрамываете… Не угодно ли вам опереться на мою руку, пока я доведу вас…
Он вел его к дому. Таким образом, вместо того, чтобы влезть в его аристократическое жилище через окно, м-р Уаткинс, слегка подвыпивший и снова готовый смотреть на вещи с свойственным ему юмором, вошел в него парадным крыльцом и под руку с настоящим английским пэром. «Вот, — думал он про себя, — что называется грабеж с почетом!» «Мошенники», в которых он мог вглядеться теперь при газовом освещении, оказывались простыми вольнопрактиикующими из местных любителей и были совершенно незнакомы м-ру Уаткинс. Их заперли в чулан, приставя к ним стражу из трех полисменов, двух лесников с заряженными ружьями, дворецкого, конюха и еще одного поденщика. На рассвете этот конвой должен был препроводить их в газельгартский полицейский участок.
М-р Уаткинс находился, между тем, в гостиной в роли дорогого, уважаемого гостя. Его усадили на диван и слышать не хотели о его возвращении в деревню тотчас же, ночью. Лэди Авелинг находила его занимательно-оригинальным и шепнула мужу, что воображала себе настоящего художника именно таким: грубоватым, полупьяным, отважным, ловким и с красивыми, впавшими глубоко глазами. Кто-то из прислуги принес милорду замечательную складную лесенку, найденную под окном уборной. Милорд показал ее м-ру Уаткинсу, который полюбовался на остроумное изобретение. Ему сообщили тоже, что по садовым дорожкам были протянуты проволоки, очевидно, с целью затруднить погоню. Счастлив был м-р Смит, что избежал этих ловушек! Ему показали, наконец, и самые бриллианты.
М-р Уаткинс старался говорит как можно менее и, в случае затруднительности беседы, начинал слегка охать, ссылаясь на разные боли. Наконец, его одолела зевота и чувство какого-то онемения во всем теле. Хозяева догадались, что задерживать его долее в гостиной были жестоко: ему, очевидно, надо было отдохнуть после такой передряги, и его проводили в назначенную ему комнату, отделявшую собственную половину милорда от уборной милэди.
* * *
Восходящее солнце осветило покинутый в парке мольберт с полотном, на котором была выведена зеленою краскою неучтивая надпись, и застало большой переполох в гаммерпондском доме. Но если эти солнечные лучи подметили где-нибудь м-ра Уаткинс с драгоценностями лэди Авелинг, то они все же не догадались донести об этом полиции.
(Перев. с англ. С. Воскресенской).