Заметки из хижины "Великое в малом" - страница 9
Тогда дух появился, держа свою голову в руках.
— Когда я слышу вашу игру, сердце мое проникается пониманием и я возрождаюсь к жизни, — сказал он.
Они стали говорить о своей любви к музыке, и разговор их был чистым и высоким.
— Можно мне взглянуть на ваш цинь? — спросил дух, и Чжун-сань отдал ему цинь. Дух начал играть; сначала он играл обычные мелодии, но сыгранный им напев Гуанлинсань был необычным. Чжун-сань выучил его, запомнив целиком за несколько часов. Такой мелодии он раньше не слыхал. Дух заставил его поклясться не учить других людей этой мелодии и не называть его имени. Когда стало рассветать, дух сказал:
— Хотя мы встретились только этой ночью, но дружба у нас на тысячу лет. Ночь кончилась, и мне надо уходить!»[37].
3. «Юань Чжань, другое имя его было Цянь-ли, утверждал, что духов нет, и никто не мог его переубедить. Он всегда говорил, что сам знает правду.
Однажды его посетил человек, обменялся с ним обычными приветствиями и начал беседу о принципах Истины. Гость этот оказался искусен в споре, и Юань Чжань долго с ним беседовал. Когда же речь зашла о духах, начался ожесточенный спор. Гость потерпел поражение и, рассердившись, сказал:
— О духах и бесах с древности говорили даже святые и мудрецы. Как же вы один можете утверждать, что их нет? Да я сам бес! — тут же превратился в чудище и исчез. Юань Чжань молчал, изменившись в лице. Через год он умер»[38].
Из поздних рассказов о чудесах приведу пример из сборника «Записки о духах» (Цзи шэнь лу) Сюй Сюаня (916 991) писателя, участвовавшего в составлении коллекции Тай-пин гуанцзи:
«Старуха Ван из Гуанлина несколько дней болела; вдруг она сказала своему сыну:
— Я умру и стану коровой в доме Хао, который живет в Сици. Ты должен купить эту корову, на животе у нее будет иероглиф ван.
Почти сразу же она умерла. Сици находится к западу от Хайлина, там у жителя по фамилии Хао родилась корова, на животе которой росли белые волосы в форме иероглифа ван. Сын отыскал эту корову, купил, отдав за нее кусок шелка, и привел домой»[39].
Лу Синь указывал, что подражания древним рассказам о чудесах были очень распространены и в последующее время; он называл сборники У Шу (947-1002) «Записи о необычайных людях из долин рек Янцзы и Хуай», Чжан Цзюнь-фана (XI в.) «Телега чудес», Чжан Ши-чжэня «Сборник чудес», Не Тяня «Выслеживая чудеса», Би Чжун-сюня «Свободные часы писца», Го Дуаня «Телега призраков», огромную коллекцию рассказов Хун Мая (1123-1202) «Записи И-цзяня» и др.[40].
В V-VI вв. возникает интерес к описанию событий, происходивших с реальными персонажами, обычно известными людьми. В центре подобных рассказов — необычное, но не чудесное, а удивительное, интересное. Появляются коллекции анекдотов о поведении, высказываниях, привычках исторических лиц, писателей, ученых. Возникает жанр бицзи сяошо — рассказы-записи, заметки, основанные на фактах. В этом жанре были составлены сборники «Новые повествования нашего века» (Шишо синьюй) Лю И-цина (403-444), «Лес речений» (Юй линь) Пэй Ци (V в.), «Простые рассказы» (Суша) Шэнь Юэ (441-513) и др.
Именно эти рассказы о людях, а не о духах проложили дорогу к литературной новелле танского времени (чуаньци), в центре внимания которой находился человек, его отношение к происходящему, к окружающему его миру.
Чтобы рельефнее обрисовать разницу между ранними рассказами о чудесах и этими заметками о людях, приведу несколько примеров последних.
1. «В мире о Лю Юань-ли говорили: «Строг, как быстрый ветер в соснах».
Гунсунь Ду сказал о На Юане: «Белый журавль в облаках не может быть пойман в сеть, натянутую для [поимки] воробьев»»[41].
2. «Лю Лин часто напивался пьяным и вел себя разнузданно, иногда снимал одежду, оставаясь голым в комнате. Кто-то увидел его и стал над ним смеяться. Лин сказал:
— Я считаю небо и землю своим жилищем, а комнаты — своими штанами, зачем же вы лезете в мои штаны?»[42].
3. «Жуань Сюань-цзы имел блестящую репутацию. Увидев его, командующий Ван И-фу спросил:
— В чем сходство и в чем отличие между учением Лао-цзы и учением Конфуция?
— Одно на одно, — ответил [Жуань Сюань-цзы].