Замок на болотах - страница 5

   - Эт почему ж так? - удивилась она, шагая вровень с лошадью почти у самого стремени всадника. Как успел заметить Казимир, кроме кнута недавняя пленница обзавелась луком и светло-зеленым мягким беретом, с золотисто-красным фазаньим пером. На поясе висел простенький меч.

   - Нечистое, - отрезал Казимир, не желая пускаться в объяснения с какой то деревенской девкой. Доводилось ему видать, что творит боевой кнут. Меч можно отбить, от цепа - уклониться или принять удар на щит. Но от кнута, обращенного против пешего воина, в простом кожаном доспехе уйти сложно. Особенно от кнута, чей хвост утяжеляют свинцовые бляшки. Он слишком хорошо помнил, как смотрится тело после касания такого оружия. Содранная кожа и рассеченное мясо - пустяк, легкие раны. Настоящие мастера дробили одним ударом кости, захватывали и опрокидывали наземь. К счастью, таких мастеров было не много.

   - Дак на большаке не разглядишься особо, чистое оружье, аль нет, - пожала плечами девушка. - Вы, милсдарь рыцарь, не поверите, если скажу, сколько тута в свое время народа полегло от деления оружья на доброе и дурное. А, в конце концов, все едино - и то и другое жизнь отымают.

   - Или спасают, - отвлеченно заметил Казимимр, поглаживая гнедого. Лошадь чуть пообвыклась с шагающей рядом девицей, даже успела обнюхать её одежду, не забыв оскалиться для предупреждения. Казимир ошибся, посчитав спасенную простой кметкой. Не высокая, но и не низкая, подтянутая, шагает легко, упруго. Да и черты лица гораздо тоньше чем у сельских. Приглядевшись повнимательнее, рыцарь утвердился в догадке, готовый проставить узду коня, если в жилах девчонки не течет разбавленная кровь иных, старших существ. Скорей всего, дриады. Четвертина наверняка. Хотя, может, и половина, стоит только повнимательнее рассмотреть глазищи, усыпанный веснушками-солнышками нос и тяжелую каштановую косу, перекинутую через плечо, полную набившегося сора и листьев после недавней борьбы с ловцами.

   - Далече путь держишь? - нахальная улыбка осветила грязное тонкое лицо, заискрила в глазах. - Не из местных ты, шляхтич. Иначь не стал бы мараться, помощь разбойнице оказывая.

   - А ты все-таки разбойница? - Казимир даже не пытался скрыть насмешки, прозвучавшей в его голосе.

   Девица вновь легко оббежала коня, остановилась, стягивая с головы беретик. Мазнула по земле щегольским пером, отвешивая Казимиру почтительный поклон, в коем почтительности не набралось бы и на грош.

   - Стал быть, она и есть, - она блеснула улыбкой, возвращая берет на место и лихо заламывая его набок. - Аль не похожа?

   - Имя-то у тебя есть, девка? - грубовато спросил рыцарь, не замечая её улыбки.

   - Конечно, - разбойница повела плечом, вновь показывая мелкие ровные зубы. - Как не быть? Всякому человеку и зверю имя имеется. На большаке да на трактах меня Сколопендрой кличут. Но то больше для охфициозу. Так-скать громкое звание. Свои же, да люд обычно Калей зовут. Каля-Разбойница. А тебя, милсдарь рыцарь, как звать-величать? Али не сподобишься с грязной, дурной девкой из лесу говорить, да себя называть?

   - Каля-Разбойница, - чудовищным внутренним усилием Казимир загнал внутрь рвущуюся из него ярость. Если бы он знал, что эта лесная мразь - действительно разбойница, он не стал бы прерывать развлечений деревенщины. Но теперь уже поздно, не убивать же ее самому. Это же надо было так ошибиться! Хотя, что там удивительного, он мог бы заранее увидеть, если бы смотрел внимательнее, а не шугался какого-то сглаза.

   Чуму бы на голову каждому разбойнику. Чтобы духу их поганого не было ни в этом мире, ни в том.

   Казимир, наконец, очистил нож, выкидывая окровавленную тряпку на траву.

   - Скажи мне, Каля, - тихо спросил он, так и не решив, как ему поступить. - До замка далеко ли? И есть на пути туда что-то, чего нужно избегать? Разумеется кроме... твоих сотоварищей?

   Очень хотелось спросить, где она была четыре седьмицы назад, когда безбожная шайка ей подобных мерзавцев вырезала отряд Рыжего Золтана, комеса Выжского, умертвив самого комеса и его дочь, знаменитую на всю округу рыжеволосую красавицу Ядвигу. Больше всего на свете сейчас Казимиру хотелось именно этого - знать, где была эта разбойница... Может... может она тогда была среди тех нелюдей, которые отняли у него его любимую сестру?