Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса - страница 13

— Все потом обсудим. А пока езжай за видиком.

— Куда это она? У меня уже обед почти готов.

— В буржуйский поселок видик покупать. И не беспокойтесь, Агаша, мы с Ирой позже поедим.

Старушка хотела что-то сказать, но ее остановил звук мобильного, доносящийся откуда-то сверху. Выбежавший из сеней Андрей заорал во всю глотку:

— Людмила, зачем опять мои вещи проветривать! Отдыхала бы! Ну вот где мой пиджак?

Людмила молча сняла с бельевой веревки пиджак с ревущим в кармане мобильником. Андрей с раздражением рявкнул в трубку:

— Осипов слушает! А… здравствуй, товарищ майор. Да, хорошо отдыхаем. И Галине нравится. Она здесь как рыба в воде и в прямом, и в переносном смысле. Ну хватит соблюдать этикет! Ведь с Галиной хочешь поговорить. Сейчас передам трубку.

— Здравствуй, господин майор! Наконец-то снизошел! Мы вчера тебе информацию о трупе, а ты?.. — с ходу подколола я своего любимого мента. А он, почему-то выдержав паузу, сухо поздоровавшись, строго сказал:

— Признаться, сразу хотел позвонить и отругать, а моя бригада за холостой пробег могла бы тебя и отшлепать.

— Ты это о чем?.. Не знаешь, с чего начать? Спроси о погоде. А у меня к тебе, товарищ майор, много вопросов делового характера.

— Думаю, они все отпадут. Трупа никакого нет! — выдохнул он и снова умолк.

— Как нет?.. Где он? Не мог же труп сам уйти? Да мы собственными глазами видели задушенную девочку! Меня ни во что не ставишь, но ведь ты и с Андреем вчера говорил! По-твоему, мы все того… Говори же, не молчи!

— Понимаю, что не массовый гипноз! Но трупа нет!

— Боже мой! Невероятно!

— Вот так, Галечка, отдыхай. Нет трупа, нет и проблем! Извини, мне сейчас некогда. Позвоню потом…

Эффект разорвавшейся бомбы, и я пала первой жертвой! Едва устояв на ногах, выронила сотовый и, опустившись на траву, прокричала:

— Труп девочки исчез!

Подбежали Андрей и Людмила, подошла Агаша. За ней — четвероногие. Кот начал тереться о мои колени, а щенок принялся лизать мне лицо. Зашумели, заговорили — кто во что горазд.

— Валидол ей под язык, — встревожилась Агаша.

— Ты переутомилась! Тебе надо отдыхать по-человечески, — тоном медбрата увещевал Андрей.

— Ну нет того трупа, и черт с ним, найдешь другой! — голосом сестры милосердия успокаивала Людмила.

Да что они, с ума посходили? Меня так взбесило, что я, выплюнув валидол, вскочила и заорала во всю глотку:

— Осточертела ублюдочная фраза: «нет трупа — нет проблем»! У эгоистов и циников никогда не бывает проблем! Здесь, на земле, только и делают, что отдыхают. А там чем займутся?

— Ни фига себе, кому это ты высказываешь?!

— Думается, Гудкову упрек. Выпей-ка, Галюша, кваску и охолонь.

— Агаша, вы-то не черствый человек! Все понимаете! Меня этот унтер Пришибеев за идиотку держит! Видите ли, бригаду зря гонял на место происшествия! И Андрей туда же. Мол, перегрелась, головка бо-бо. Дожила!

— Потом, все потом, а сейчас успокойся.

— Выходит, я шизофреничка, все надумала! Но вы своими глазами видели труп! Она… эта девочка, в низине задушена… Андрей, ты же сам Гудкову сообщил.

— Хватит, сколько можно! — рявкнул Андрей. — Людмилу опять выворачивает наизнанку от ваших ужастиков!

— А у тебя, Андрюшенька, глаза, как у слепого котенка. Не из-за трупа твоя женушка, ну, не только из-за той девочки плохо себя почувствовала. Беременна твоя ненаглядная Людмила…

— Кто, что?! Как беременна? Почему я не в курсе? Агафья Тихоновна, вы тут самый разумный человек, скажите — моя жена и впрямь?.. А ты, Людмила, почему ни слова о такой радости?

— Ой, опять… не могу!

— Сейчас я чайку принесу, — встрепенулась Агаша. — А ты, Андрей, умой ее холодной водой.

Все сразу закружились вокруг Людмилы, забыв обо мне. Я ахнула кружку кваса и пришла в себя. Стало стыдно и противно. Как базарная баба — все в одну кучу свалила. Теперь и Людмила, и Андрей мне не простят. Испортила им праздник, влезла в великое таинство.

Мой внутренний монолог прервала Людмила, сказав тихим голосом:

— Не знаю точно, но уже три недели подозреваю. Сперва хотела провериться у врача, чтобы уж наверняка порадоваться. Извини, Андрюша.

— Все хорошо, моя дорогая, полежишь в прохладе, отдохнешь.