Замуж в другой мир - страница 3

Всё меня в своей жизни устраивало: и работа, и одинокая судьба разведённой женщины. Кстати, муж возжелал вернуться. Я дала ему отворот-поворот, как и всем другим воздыхателям, появившимся после него. Стремление быть в паре после развода у меня прошло. Как там в песне поётся: «Было-было-было, но прошло…».

И вот, получите-распишитесь: другой мир, новый муж…

— А когда я замуж-то за тебя успела выйти? — отстраняясь от благоверного, осипшим от слёз голосом поинтересовалась я.

— Когда появилась на нашей священной поляне под авелами, — с нескрываемой печалью в голосе принялся объяснять селестин. — Я ждал совсем другую женщину.

— Ну, появилась я. И что? Зачем было жениться?

— Таков закон, — туманно ответил новоиспечённый муж.

— Ну и законы у вас…, - возмутилась я, но не стала обижать туземца своим нелестным мнением об их законодательстве, — …интересные.

Другой мир… другой мир…Глупость какая-то! Может, всё-таки сон? Или кома? Я встала с коленей селестина, походила из угла в угол, но ничего путного так и не придумала. Посмотрела на Ренальда. Тот следил за мной своими алыми глазищами, так же пребывая в задумчивом оцепенении.

— А откуда вы знаете, что один день нашего мира равен десяти дням вашего? — остановившись перед селестином, спросила я.

— Наши учёные изучают соприкасающиеся миры.

— Как?

— Не знаю, — пожал плечами Рен.

— Как-то же изучают, значит, имеют доступ в наш мир, — резонно заметила я и торжественно заключила: — А значит, выход есть! Надо только пообщаться с этими учёными.

Рен заметно повеселел.

— Хорошо, я подумаю над тем, к кому лучше обратиться.

— К тому, кто умнее и продвинутее всех в этой области, — подсказала я.

Селестин поднялся на ноги.

— Поговорим об этом утром, — направляясь к двери, сказал он.

— Утром? — бросив взгляд на потолочное окно, через которое лился солнечный свет, переспросила я. — А сейчас что?

— Ночь, — снисходительно к моей невежественности пояснил иномирянин, после чего покинул комнату.

Может, всё-таки я рано сняла ему диагноз «умственная отсталость»?

И что прикажите со всем этим делать? Впадать в отчаяние мне не свойственно, а вот искать выход как раз по мне. Для начала я решила проверить, всё ли в порядке с моей внешностью. Вдруг, глаза покраснели, а волосы поседели от всего пережитого? Подойдя к зеркалу, я убедилась, что всё нормально. Глаза, конечно, немного красные, но это от слёз. В волосах — моей гордости — ни одной серебринки, извещающей о внезапно подкравшейся старости. Тёмно-русые, густые, длиной до поясницы они слегка разлохматились за время сна, но это дело поправимое при помощи самой обычной расчески, которую я нашла в одном из ящичков туалетного столика.

Приводя в порядок шевелюру и отрешённо скользя взглядом по своему отражению в зеркале, я думала о том, что совсем не гожусь на роль классической попаданки. Мне тридцать два, у меня за плечами неудачное замужество, а на руках ребёнок. Тут я принялась разглядывать свою фигуру. Тоже совершенно не подходит! Нет, ну, грудь около третьего размера имеется, но к ней прилагаются: и хорошая такая попа, и симпатичный округлый животик (в танце живота без него никак), вследствие чего и талия не осиная и бёдра не шибко стройные. Я люблю свою фигуру — в виду моего рода деятельности всё подтянуто, всё на своём месте, нигде не висит и не колышется, — но это фигура женщины, а не девушки.

В дверь постучали.

— Войдите, — откликнулась я.

В комнату вошла высокая женщина, одетая в ярко-жёлтую тунику с завышенной талией, без рукавов, длинной до пола. Из-под туники выглядывало нижнее платье — белое с длинными узкими рукавами. Волосы уложены в высокую сложную причёску, переплетённую жёлтыми и алыми лентами. В остальном всё стандартно: тёмная кожа, красные глаза, седые…ммм…белые волосы.

Войдя, незнакомка учтиво поклонилась и, стараясь без излишнего любопытства разглядывать гостю из другого мира, объяснила цель своего визита:

— Господин прислал меня, чтобы узнать, не желаете ли вы чего-нибудь: поесть, переодеться, принять ванну? Меня зовут Клоу. Я приставлена к вам в качестве личной горничной.