Замуж за монстра - страница 8

— Я все понять не могу, почему ко мне такое отношение! — жаловалась я Ване в горнице одного из домов. — Нет, мне конечно приятно, что в меня не плюют презрительно и не связывают, заставляя выполнять чьи-то требования. Но эта гиперопека меня несколько напрягает!

— Ну у тебя и фантазия! — хмыкнул парень на мои слова о связывании. — А опекают, наряжают и откармливают потому что благодарны.

— За что?

— Ты и правда не понимаешь? — перестал улыбаться он.

— Возможно… Не до конца.

— Ась, в лес идешь именно ты. Не чья-то девушка, дочь, сестра. Ты. Они благодарны за то, что не их родным или им самим приходится уходить в неизвестность. Они просто рады, что это не они. А еще мы все благодарны за то, что ты не устраиваешь истерик, забастовок всяких, не пытаешься сбежать, или покончить с собой. Еще ни одна похищенная девушка не вела себя так примерно. Поэтому да, тебе благодарны.

И только когда мы уже сидели за столом, накрытым белой скатертью и всяческой снедью, я выцепила за хвост мысль.

— Вань, а почему все остальные пытались сбежать? Ты же всем нормально предлагаешь новую жизнь в другом мире?

— Ну, — парень, сидевший рядом, тяжело вздохнул. — Каждый раз я ищу девушку, молодую женщину, парня — зависит от очередности того, кто забирает дань — таких, кому терять нечего. Пару раз вылавливал самоубийц. Причем обе, когда попали в Граннинскую, закатывали истерики, хотя казалось бы: неужели выйти замуж страшнее чем умереть? Вроде и мужья для них подобрались не особо уродливые. Один был джинном, ему в лампе стало скучно одному жить. Другой так вообще — повелитель ветров, забыл, если честно, как зовут. Причем красавчик, просто живет высоко, жена нужна была, которая высоты не боится. Так я ту девку и выловил, едва успел поймать, кстати, со шпиля высотки в одном городе. Название для меня мудреное, не помню как назывался.

— Я смотрю ты именя не очень запоминаешь. — улыбнулась я.

— Русские проще запомнить. Этот язык нам ближе. Хотя и на остальных разговариваем свободно — врожденная способность. А вот имена… У нас имя — не просто набор звуков. Это суть человека. А потому имена, ничего не значащие, или значение которых мне не понятно — я не запоминаю. Вот ты — понятная. Анастасия. Настасья, если по простому. Твое имя подходит к тебе — «перерожденная». Я не знаю, почему так, но чувствую — подходит.

— Это да… Моя жизнь на Земле была хорошей с человеческой точки зрения. Я всегда была лучшей, стремилась к этому. Учеба, работа, личная жизнь. А потом меня предал близкий человек и я вдруг поняла, что во всей этой жизни не нашлось для меня кусочка счастья. Сейчас я сижу здесь и понимаю — что бы меня ни ждало в Мире Хаоса, с Водяным, я уж всяко буду счастливее, чем тогда. Даже сейчас я чувствую себя… да, перерожденной. У меня появился абсолютно читстый, не замараный ничем, шанс на новую жизнь. Это ведь хорошо?

— Хорошо, Настасья, — одобрительно кивнул Иван. — Хорошо.

«Отдавать дань» было принято на рассвете. Я шла, словно невеста (хотя, почему словно? меня же замуж отдают). Белый сарафан был простым, минимум всяких вышивок, кружев, украшений. Но мне нравилось, как я в нем выглядела. И какое счастье, что не возникало никаких ассоциаций с саваном. Деревенские едва не плакали, да и мне было грустно прощаться с этими простыми и честными людьми. Я успела и побегать с детворой, и посплетничать с девушками, да даже посекретничать с замужними бабами (в те периоды, когда они наконец уставали гоняться за мной с едой. Смех, да и только!)

Примерно так выглядит «жертва».

Сейчас же я с предвкушением (и что врать, толикой страха) ступала по зеленому травяному ковру. Босая. Как ни странно, в лесу мне не попалось под ноги ни одной ветки, ни одного камня. Лишь мох и травы. Иногда под ноги попадались кустики земляники. И через пять минут ноги были в алых брызгах. Нереалестичность происходящего поражала. Я в подвенечном платье с фатой иду босая по лесу чтобы выйти замуж за Водяного и меня сопровождает мерно гудящая какую-то песню толпа. Жесть!

Я украдкой обернулась. Чуть позади шагал Иван.

— Ванька, — шепот утонул в причитающем гуле деревенских.