Замуж за варвара, или Монашка на выданье - страница 7
Решительно приблизившись к выходу из каморки, я отодвинула гардину, выглянула наружу и обомлела: все лавки пустовали. Гости ушли пировать, даже не дождавшись моего появления.
– Как же это? – вслух удивилась я.
– Что-то случилось, госпожа?
Парнишка, назвавшийся Тирэном, появился слева от меня и замер.
– Где все? – Я развела руками, так и не сумев совладать с нахлынувшим отчаянием и одиночеством: – Тетушка, отец… мой супруг. Где они?
– Празднуют подписание договора, госпожа, – Тирэн дружелюбно улыбнулся: – Меня оставили дождаться вас и сопроводить…
– Праздновать?
– Переодеваться. У вас ведь есть нормальная одежда?
У меня дернулось левое веко.
– Скажите, милый юноша, чем вас не устраивает мой наряд, сшитый из тончайшего шелка и невероятно дорогих кружев? – как можно спокойнее уточнила я.
– Этот? – Молодой человек с сомнением взглянул на мое платье и, дождавшись кивка, подтверждающего его догадки, удивленно ответил: – Но вы же в нем и двух верст не проедете. Неудобно и холодно. Для езды на крафтах необходимы костюм и меховая накидка.
– Для езды? На крафтах?! Мне?!
– Конечно. Ваш дядюшка заверил господина, что вы – прекрасная наездница.
– Ну, я знаю, как садиться на лошадь, – осторожно ответила, успокаивая себя тем, что супруг не сможет вернуть меня, ведь брак уже вступил в силу.
Тирэн приоткрыл рот, подумал и заметил:
– Крафты очень похожи на лошадей. – Немного замялся и добавил: – Издалека. Если не присматриваться.
Точнее не скажешь! Я видела крафтов на картинках и читала о них. Мощные животные с бугрящимися мышцами и лоснящейся, бархатистой на ощупь кожей. Рогатые, клыкастые, шипастые и злопамятные, подчиняющиеся единственному хозяину, они едва ли напоминали обычных лошадей. Даже издалека.
– Боюсь, я вынуждена разочаровать вашего господина. – Задрав подбородок, пояснила озадаченному парнишке очевидное: – Не в моих силах самостоятельно ехать на ваших диких скакунах. Так и передайте. Пусть озаботится поиском кареты, раз взял в жены даму из высшего общества.
– Как скажете, – на удивление быстро согласился Тирэн. – Передам. Позвольте сопроводить вас в прежние покои?
– Ну уж нет! Я хочу попрощаться с родственниками! К тому же это не дело – пировать без невесты. Мое место за праздничным столом, по левую руку от мужа.
– По левую руку у него обычно топор лежит. Наготове. К тому же господин велел поступить иначе. – Тирэн покачал головой. – Прошу вас…
Но я уже шла вперед. И хотя жизнь моя должна была кончиться еще несколько минут назад, прямо за зеленой гардиной, гнев и жажда справедливости терзали душу так, что я чувствовала себя живее всех живых.
Да и события, предшествующие сегодняшнему унижению, никак не забывались.
Тетушка, прибывшая вместе с отцом, сообщила о предстоящей свадьбе чуть меньше недели назад, при этом горько рыдая и рассказывая о чести и долге перед народом Лавитарии. Я внимала, не совсем понимая, о чем она толкует, и заранее предчувствуя неладное.
Замужество не пугало меня, ведь каждая леди с юных лет мечтает обзавестись семьей. А мне около полугода назад исполнилось девятнадцать. Собственно, я мечтала о браке дни напролет.
Заточенная в монастырской школе с семи лет – спустя год после смерти матери – почти сразу начала строить планы на будущее. Как и все девочки, сначала грезила о принце на белом коне. К пятнадцати годам родился более четкий план будущего замужества. Я знала, как пройдет ритуал, продумала все до мелочей, и ждала. С воодушевлением, с надеждой.
Только принц все не ехал.
К шестнадцати годам многие подруги покинули монастырские стены и стали присылать мне письма с подробным описанием новой жизни. Я читала, умилялась и ждала обещанной тетушкой выгодной партии.
После семнадцати мысленно согласилась на простого наместника, без изысканных манер и огромного состояния. Лишь бы любил меня больше жизни.
После восемнадцати, когда практически все воспитанницы моего возраста были выданы замуж, я все же поддалась панике и написала отцу, напоминая о себе и сообщая о желании покинуть стены монастыря при жизни.
Он отписался коротким: «Нет достойных кандидатов».