Занимательная геометрия (СИ) - страница 22
Вероника поднялась, забирая пустые тарелки.
– Сейчас помою, и можно ехать. Или чаю попьем?
– Чай, само собой, хотя – я лучше кофе. В кои-то веки, заправил кофеварку, а то стоит без дела… А посуду оставь до вечера, сейчас ничего с ней не будет…
Вика глянула на него, явно желая о чем-то спросить, но – промолчала, отвернулась к мойке…
– Честное слово, сейчас приедем и озадачу секретаря поисками жилья. С утра времени не было. Метался по городу, как угорелый…
– Что-то произошло? – Дэн почувствовал, как невнятной, почти незаметной судорогой прошелся по нервам этот вопрос. Его уже сотню лет никто не спрашивал о делах, кроме шефа и подчиненных. Одному он обязан был доложить о любых серьезных проблемах, и это был не вопрос, а требование. А ребята предпочитали не спрашивать лишний раз, чтобы не нарываться. Меньше знаешь – лучше спишь. Надо будет, вызовут и расскажут…
А чтобы именно так – с искренним участием, с тревогой в глазах… Он поспешно себя убедил, что все это померещилось. Напридумывал себе ерунды… Видимо, обстановка домашняя располагает…
Привычно включил цинизм:
– А как ты себе, вообще, представляешь строительство? Хоть на одном объекте была, или только бумажки расковыривала? Поездила бы, с прорабами поругалась, с таджикского на матерный попереводила, а потом обратно… А потом по кабинетам всяческих надзоров, о которых, уверен, даже еще не слышала… А через недельку я бы на тебя посмотрел, с такими вопросами. Пришло бы тебе в голову спросить "Что произошло", – очень едко, с насмешкой передразнил. – Или сама уже сообразила бы. Да у нас, между прочим, всегда что-нибудь происходит, каждый день, каждый час, только успевай слушать! Тебе с какого момента рассказать?!
Он понимал, что снова – перебор, и в словах девушки не было ничего лишнего. Обычный живой интерес новичка, неравнодушного. Только вот, интерес этот разбередил в нем что-то нехорошее. То, что пугало, злило, выявляло слабости, о которых он давно забыл, уверенный, что они похоронены.
Вероника все это выслушала, не дрогнув ни одной мышцей, не выказав никакого волнения. Дождалась окончания тирады, и выдала:
– Ну, так дай мне эту возможность. Александр Павлович сказал, что я у тебя научусь тому, что никто и никогда не покажет в нашем офисе. Там все, будто волки дерутся за каждый объект, за каждый килобайт собранной информации. У каждого "база" связей, знакомых и друзей. И никто не хочет ею делиться, потому что без "базы" и знакомств половина всех управленцев вылетела бы к черту, сквозь закрытые двери. Там опасно даже просить, чтобы кто-нибудь поделилися сведениями.
А здесь я не мешаю никому: посмотрю, поучусь уму-разуму, и уеду. Каждый знает, что я – не конкурент, и приехала ненадолго. Надеюсь, что никто не будет скрывать данные, жмотничать…
Ну, пожалуйста, можно? Это мой единственный шанс. А бумажки изучать я могла бы и дома…
Первым желанием было послать её нафиг с такими идеями: не хватало, чтобы девчонка шаталась по стройкам, да под ногами путалась… А потом догнало озарение: может, оно и к лучшему? Чем дальше от источников информации, документов, переговоров – тем лучше для него и для душевного спокойствия. Главное, проинструктировать ребят, чтобы не таскали туда, где ей быть не следует. На каком бы хорошем счету ни находился Денис, а у него тоже были свои секреты. В нашем мире те, кто играет по правилам, совершенно без мухлежа, далеко не заплывают – нет шансов удержаться при сильном течении. И он, как и все, делал вид, что все чисто и гладко, но местами правила нарушал. Палыч, как и все остальное начальство, об этом, наверняка догадывался, но предпочитал вопросов ненужных не задавать. А если эта красотка что-нибудь выкопает, и на блюдечке шефу принесет, уже легким прикрытием век не отделаешься. Он будет вынужден разобраться, разгону дать, потребовать – проконтролировать…
После, конечно, волна сойдет на нет, и все вернется туда, где было. Да только вот, Денис не хотел и временных перемен. Ему забот и так по уши было.
– Хорошо. Завтра прикрепим тебя к Евгению, это мой зам, один из двух. Второй – в отпуске. Помотаешься с ним, посмотришь, что к чему… Только, чур, потом не жаловаться! И не проситься обратно в теплый кабинет!