Занимательная история Церкви - страница 16
Но главные проблемы исходили не изнутри общины, а извне. Из Иерусалима по пятам Павла следовали приверженцы иудейского Закона, которые, опираясь на авторитет Петра, старались перетянуть обращенных Павлом христиан на свою сторону. Павел видел, как единая вера «святых» постепенно раскалывалась на группки и секты. Выяснялось, что новообращенные христиане непостоянны и нетверды, готовы последовать чуть ли не каждым новым проповедником, увлечься новой верой или новым толкованием учения. Пока Павел был в Коринфе, в Фессалониках началась смута, связанная с приходом новых проповедников: среди членов общины распространились апокалиптические настроения, все ждали конца света, никто не работал, только молились. Коринфская община тоже распалась на группы по именам лидеров, которых они считали своими руководителями: кифины, то есть обращенные Петром (Кифой на греческом), аполлосовы, павловы. В ответ Павел пытался противопоставить раскольникам принцип христианского единства: «Один Бог, одна вера, одно крещение».
Падала и нравственность. Павел в одном из посланий упоминал, что в общине появился некто, кто живет с женой собственного отца, и предлагал изгнать его из общества верных. Другие вели тяжбы между собой и обращались для этого к светскому суду. Апостол считал это постыдным для христиан, которые должны быть судимы своими братьями, а не язычниками.
Не успевая лично бывать везде, где требовалось его присутствие, Павел начал писать письма. В них он излагал свою жизнь, учение, исправлял ошибки и заблуждения в общинах, отвечал на вопросы. Писать собственноручно у римлян было непринято, это считалось занятием рабов-ремесленников, поэтому Павел диктовал письма вслух и удостоверял их своей подписью: «Приветствие моею рукою, Павловой, что служит знаком во всяком послании». Послания Павла были не просто частными письмами: их читали на общих собраниях, как вразумление и руководство к действию. Это были самые ранние христианские тексты, появившиеся еще раньше, чем Евангелия.
Римское письмо
Письма в Риме писали часто, но почта существовала только для официальной переписки. Частные послания доставляли кто как мог – со знакомыми, курьерами, торговыми людьми и т. д. Письма обычно были краткими: приветствие, краткая информация, пожелания. Было принято писать лаконично, в пределах 300 слов. Письма писались на листьях папируса густой тушью, тростниковым пером, без пробелов и знаков препинания, стараясь уместить все на одном листе. Лист сворачивали в трубочку, перевязывали и запечатывали, а с внешней стороны писали адрес.
Смута в Иудее
После долгих путешествий обратный путь в Палестину стал для Павла не столько возвращением домой, сколько движением навстречу гибели. Апостола томили дурные предчувствия, что в Иерусалиме его ждут «узы и скорби». В свой любимый Эфес, на который Павел потратил два года, он даже не заехал, зная, что местные иудеохристиане настроены против него.
В Иудее апостола встретили брожение и беспорядки. Прокуратор Феликс боролся с бурной волной националистических и мессианских движений. То и дело в окрестностях города появлялись новые пророки и чудотворцы, увлекавшие за собой народ и обещавшие освобождение народа и Израиля. В самом Иерусалиме начался террор так называемых «сикариев» (по латыни sicairas означает «палачи» – слово, производное от названия короткого кинжала). Это было радикальное крыло партии фарисеев, грозившее смертью всякому, кто поддерживает римлян и отворачивается от веры отцов. В любой момент в толпе на площади или на узкой улочке сзади мог появиться человек со спрятанным под одеждой маленьким кинжалом: один быстрый удар, и труп оставался лежать на земле, а убийца бесследно исчезал. Иосиф Флавий, живший в то время в столице Иудеи, писал, что «каждый ожидал внезапной смерти».
Римляне держали город под контролем, расположив войска в крепости Антония, стоявшей высоко над городом. Несмотря на это, в Иерусалиме то и дело происходили вспышки возмущения и стычки с армией. Во время Пасхи какой-то солдат с насмешкой показал паломникам неприличный жест, и его стали забрасывать камнями; в город вошли военные отряды и началась давка, в которой погибло 20–30 тысяч человек.