Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1–2. Античность и Средневековье - страница 3
Для Гомера характерно, как не раз замечено, подлинное в своей устойчивости искусство мотивации. Поэт не довольствуется описанием событий и фактов, он ищет пусть на мифопоэтическом уровне мотивы и причины действий, ему важно найти принцип достаточного основания того или иного события. Такой подход подготовил рождение особой ментальности, опираясь на которую, философия будет искать последнее основание всего сущего.
Стремление представить реальность во всей полноте — еще одна особенность гомеровского эпоса. На щите Ахила, к примеру, представлено в виде символов все сущее: боги и люди, небо и земля, война и мир, добро и зло, радость и страдание. Философская мысль в рациональной форме продолжила этот поиск универсальности и места человека в гармонизованном космосе.
На пути синтеза полученных философских интуиций не менее значимы творения Гесиода. В поэме "Труды и дни" (VIII в. до н. э.), пожалуй, первом опыте нравоучения, Гесиод говорит о Правде и Справедливости как о всеобщем божественном законе. Золотой век и блаженные, созданные из золота люди ушли в далекое прошлое. Мудрые и красивые люди серебряного века жили в ладу и согласии до тех пор, пока разгневанный Зевс не наказал их за бесчестие. Из меди он сотворил жестоких воинов, которые погибли, истребляя друг друга. Четвертый род благородных героев также не устоял, у Трои и под стенами Фив нашли они успокоение. Нынешний железный век, по Гесиоду, отмечен всевластием бесстыдства и насилия.
Теогония Гесиода становится космогонией, в рамках которой части универсума названы богами, дано мифопоэтическое описание происхождения космических феноменов из первоначального хаоса. В эпосе древних греков мы находим ядро, из которого сформировались начала философской этики, черты греческой ментальности. Лирическая поэзия пробудила философское умозрение, усилила тягу к научному поиску и интуитивному постижению мира.
Гомеровский пантеон богов можно условно назвать общественным. Но у греков была и другая форма религиозности — орфические мистерии. Обе эти формы роднит политеизм, хотя понимание смысла жизни, судьбы, природы человека в мистериях решительное иное. С самого начала орфическая литература была апокрифической. Уже в VI в. до н.э. существовали версии пребывания Орфея в преисподней. Не родословная богов, а своего рода богословская система отличает орфизм. Для Гомера конечность человеческого пути была неоспоримым постулатом. Орфики обосновывали тезис бессмертия души в рамках дуалистической оппозиции души и тела. В начале всего был Хронос (Время), светлый Эфир и беспредельный Хаос. Время породило серебряное яйцо, из которого вылупился двуполый змий со множеством имен: Эрос, Эрикапей, Приап, Протагон, Мэтис, Фанес, Фаэтон. Он рождает Ночь, от нее — Небо и Землю, людей и животных. Зевс, по совету Ночи, побеждает Кроноса, поглощает первородного Змия Фанеса и все прочее, чтобы сотворить мир заново. Главное божество орфиков — Дионис, символ судьбы мира, порожден Зевсом Змием и Персефоной. Гера из ревности подослала титанов, которые растерзали Диониса. Афина принесла Зевсу сердце Диониса Загревса, и Зевс возродил его, а титанов поразил молнией. Из пепла титанов и крови Диониса произошел весь род человеческий, наполовину божественный, наполовину запятнанный кровью. Из такой космогонии понятна суть жертвенных ритуалов, кровавых обрядов, дававших возможность очищения и искупления.