Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1–2. Античность и Средневековье - страница 60

Вдумаемся в суть платоновского примера. Как объяснить красоту некоторой вещи? Натуралист призвал бы на помощь физические характеристики цвета, фигуры, запаха и т. п. Однако, полагает Платон, это всего лишь побочные явления, сопричины. Чтобы быть подлинной, причина должна быть умопостигаемой. Таковой является Идея, чистая форма, Красота-в-себе. Лишь факт ее присутствия, участия, сходства с ней и некоторого соотношения поможет определить, какие из воспринимаемых в опыте вещей красивы. Так, через форму, цвет и пропорции мы начинаем понимать, какими должны быть вещи, чтобы именоваться прекрасными.

Возьмем пример Сократа, ожидающего в тюрьме приговора. Почему и как он туда попал? Тело Сократа состоит из костей, нервов; мышц, сочленений. Передвигая ноги, он вошел в камеру, где мы его находим. Всякому очевидна неуклюжесть такого объяснения, ведь ясно, что настоящая причина — морального порядка. Сократ решил подчиниться неразумному приговору афинских судей, рассудив за благо ненасилие, что сам акт внешнего подчинения имеет силу убеждающего аргумента. Только затем были приведены в действие ноги, мускулы и прочее. Любая вещь, по Платону, имеет подобную метафизическую причину.

Вторая навигация сделала возможным понимание двух планов бытия — видимого и феноменального, с одной стороны, невидимого и умопостигаемого — с другой. Можно утверждать, что это стало важнейшим моментом водораздела между двумя различными течениями западной философии в той мере, в какой платоновское понимание принималось или отвергалось.

Смысл второй навигации станет яснее, когда мы попытаемся понять смысл термина "идея". К сожалению, современные языки не передают именно платоновского понимания этого термина, поэтому следует остановиться на транслитерации. Точный перевод термина невозможен, но ближе всего, пожалуй, слово "форма". Под идеей мы понимаем понятие, мысль, ментальное представление, т.е. нечто такое, что ведет к психологическому и ноологическому плану. Для Платона идея составляет специфический предмет мысли, то, к чему мысль открыта предельным образом, без чего мысль не может быть мыслью. Платоновская идея, стало быть, не есть создание разума, идея — это бытие, более того, абсолютно истинное бытие, что полностью подтверждают тексты.

Термины "идея" и "эйдос" происходят от греческого idein, что и до Платона означало видимую форму вещей, т.е. улавливаемую глазом внешнюю фигурацию. Впоследствии за словом "идея", или "эйдос", закрепилось значение специфической природы, или внутренней сущности вещей. Второе употребление, нечастое до Платона, становится устойчивым в дальнейшем в языковом метафизическом обиходе. Платон, говоря об идее, акцентирует именно метафизическую структуру вещей, как синоним он использует термины ousia — субстанция или сущность вещей, или даже physis — природа, реальность вещей.

Нефизическую природу идей Платон определил терминами "идея", "форма", "эйдос". Платоновские идеи не просто умственные представления, не мысли, а то, по поводу чего мысль думает, когда она свободна от всего чувственного. Сущность вещей делает каждую вещь тем, что она есть на самом деле. Платон употребляет термин "парадигма", из чего следовало, что у каждой вещи есть своя модель, образец для подражания.

Не менее выразительные термины — "Прекрасное само по себе", "Благо как таковое" — мы находим у Платона. В искаженном смысле они встретили критику уже во времена Платона, хотя указывали только на абсолютность, безотносительность и стабильность идеального. Идеи в себе и для себя означали, что Прекрасное и Истинное не зависят от вкусовых предпочтений индивида, как этого хотел Протагор: они предписаны субъекту абсолютным образом. Идеи как таковые не вовлечены в водоворот становления и вихревой поток чувственного. Чувственно воспринимаемое поначалу прекрасно, но со временем становится безобразным. Стало быть, причины меняющихся вещей не могут быть последними причинами и предельными основаниями.

Комплекс идей с вышеописанными характеристиками вошел в историю под названием Гиперурании, хотя, начиная с "Федра", собственно, термин не всегда употребляется к месту. Заметим, Гиперурания означает наднебесную сферу, т.е. то, что выше физического космоса. Перед нами мифический образ, указующий на место, которое не похоже на место. Идеи описаны так, что ничего предметного в них найти мы не можем: они непространственны, умопостигаемы и сверхчувственны. Платон не устает подчеркивать, что идеи доступны лишь наиболее возвышенной части души, т.е. открыты понимающему уму.