Западня Данте - страница 75
Анна с Пьетро пересекли будуар, и Черная Орхидея поспешил к балкону. Но прежде чем перелезть через перила, повернулся к Анне и крепко обнял, прижавшись губами к ее рту:
— Мы еще увидимся, обещаю! Я люблю тебя!
— Люблю тебя! — выдохнула она.
Оттавио открыл дверь.
Плащ Пьетро метнулся через перила и растворился во тьме.
— Все в порядке, мой ангел? — с подозрением спросил Оттавио.
Стоявшая на балконе Анна повернулась. В небе появилась бледная луна. Ветерок играл занавесками. А на лице Анны Сантамарии сияла чудесная улыбка.
Песнь XI
Бал у Викарио
Основным проявлением Зла в политике является ложь. Но поскольку Злу присуще хитроумие, ложь одновременно является и основой, и сутью политики: многие полагают, что лгать необходимо либо ради спокойствия народа, либо для того, чтобы народ в силу своего положения не смог чинить властям препятствий. Именно по этой причине любой режим действует по принципу одурачивания, начиная с обещания счастья и процветания, от выполнения которого власть потом всяческим образом уклоняется с невероятной ловкостью и умением. Утопическое заявление об отстаивании общих интересов как нельзя лучше соответствует стремлениям и чаяниям олигархических кланов, пекущихся лишь о своих собственных интересах. Сегодня я заявляю, что Афины мертвы и остался только человеческий эгоизм. Разве не Сатана является отцом лжи? И именно поэтому ему так комфортно в прихожих сильных мира сего.
Ландретто поджидал Виравольту на гондоле, которая должна была доставить их на виллу Андреа Викарио. Бал был костюмированным, и при других обстоятельствах Пьетро с удовольствием приударил бы за кем-нибудь, ну, или хотя бы поразвлекся, как в старые добрые времена. Но перспектива встречи с Эмилио Виндикати, переодетыми агентами Уголовного суда и недавно прибывшим послом Франции его мало радовала. Иностранные дипломаты в более или менее скрытой форме часто высказывали желание поучаствовать в празднованиях и полюбоваться красотами Венеции. Кстати говоря, город всегда поощрял такие вещи, потому что ассоциирующиеся с Венецией мечты об удовольствиях и счастье издревле лежали в основе ее репутации. В 1566 году был даже составлен каталог двухсот «самых достойных куртизанок Венеции» с адресами и расценками этих дам. Этот каталог давно уже циркулировал из-под полы даже в высших эшелонах власти. И сам Генрих III в свое время позволил себе воспользоваться услугами одной из дорогих куртизанок, Вероники Франко, дабы скрасить пребывание в Светлейшей. Дож, согласно этикету, естественно, не мог принимать участие в этих получастных-полуофициальных торжествах. И если прибытие нового французского посла совпало с празднованием Вознесения, это не повод забывать о государственных делах — собственно, к обсуждению текущих дипломатических проблем уже приступили. Обычно представителям других стран сразу по прибытии предоставляли роскошную парадную гондолу. Французам дали «Негронну». Но она появится только в разгар празднования Вознесения, когда посол будет присутствовать на официальных торжествах вместе с дожем. Высадившись в лагуне, Пьер-Франсуа де Вилльдьё — так звали посла — поспешил направить своего обер-камергера к шевалье дожа, дабы испросить аудиенцию и передать приветствие. Затем его секретарь представил сенату меморандум с инструкциями и копию верительных грамот. Данная церемония неизменно выполнялась тщательнейшим образом. После заговора Бедмара в прошлом веке патриции не были склонны поддерживать какие-либо связи с иностранными дипломатами, помимо официальных встреч на заседании Коллегии, советов или сената. И этим же объяснялось, почему дож и сьер де Вилльдьё настаивали на том, чтобы первые организованные для посла развлечения прошли без извещения широкой общественности о передвижениях уважаемого посла. Этому также способствовали тайные замыслы дожа и сложившееся чрезвычайное положение. Пьер-Франсуа де Вилльдьё весьма благосклонно отнесся к этой несколько пикантной игре, которую сам же отчасти и затеял, и потому весьма охотно принял в ней участие. Он взял с собой своего протеже, Эжена-Андре Дампьера, который намеревался вскоре выставить в базилике Сан-Марко свои полотна, привезенные в дар Венеции.