Западный рубеж - страница 23

Начдив с помощью крепких слов навел порядок, и начальство потихонечку «рассосались». Да и самое интересное уже позади. Раненого особиста унесли, а глядеть на паровоз неинтересно. Я бы и сам на него не стал смотреть, а уж тем более, заглядывать внутрь кабины, но пришлось.

А внутри… Пересказывать не вижу смысла, воображение есть у всех, и каждый может себе представить, что случилось с двумя телами, если рядом с ними произошел взрыв. В общем, внутри кабины ничего целого не осталось, только покореженные железки.

— Посмотрели, гражданин начальник? — недовольно пробурчал взрывотехник. — Если посмотрели, то можете выйти, не мешайте.

Ишь ты, какой колючий, мысленно восхитился я. Ладно, посмотрим, что он скажет, но картинка представлялась ясной. Впрочем, пусть и специалист скажет свое слово.

Я спустился вниз, где Мошинский уже подводил к паровозу пожилого мужчину в форменной фуражке и вытертой кожаной куртке.

— Машинист, — сообщил заместитель начальника особого отдела. — Кузьмин Кузьма Петрович. Говорит — на пять минут из кабины вышел, оттого и спасся.

— А там кто? — кивнул я на кабину.

— Васька-кочегар, то есть, Василий Полетаев, и помощник мой, Петр Данилов, — вздохнул машинист. Сняв с головы фуражку, перекрестился: — Упокой господи их души. Я с Петром пять лет в рейсы хожу, да и Ваську сызмальства знаю. Мы с ними с восемнадцатого года в авиаотряде служим.

— Расскажи, Кузьма Петрович, как дело было? — попросил я.

— Так чего тут и говорить-то? — пожал плечами машинист. — Тендер мы углем еще вчера загрузили, сегодня к вечеру ходка, я Ваське велел загружать, чтобы топку проверить. Давно уже на угле не ездил, все на дровах, да на дровах. А уголек-то, он дольше загорается, чем дрова. Вот Васька с тендера уголек потянул — углеподатчик работает, хоть и плохо, раскочегарил, да начал подкидывать. И кинул-то всего две лопаты. Я Петруху оставил, а сам до ветру пошел. Вот, пока ходил, тут и рвануло.

— Говоришь, никто посторонний сюда не заходил? — вкрадчиво поинтересовался Мошинский.

— Так какие здесь посторонние? — удивился Кузьмин. — Тут только свои, да наши, да охрана кругом стоит. Кто из посторонних сюда пройти может?

— Это что, получается, что кто-то из своих «адскую машинку» принес, да в топку сунул? Помощник с кочегаром отпадают, получается, что только ты. А, гражданин Кузьмин? — с угрозой в голосе поинтересовался Мошинский.

— Да ты что, товарищ начальник? — оторопел Кузьмин. — Я же говорю, до ветру вышел. Мне теперь с паровоза-то по-маленькому неудобно ходить. Нечто думаешь, я своих товарищей порешил? Да мы на этом паровозе всю войну прошли, под бомбами бывали.

Мошинский порывался еще что-то сказать, но я перебил:

— Товарищ Кузьмин, говорите, раньше вы на дровах ходили, а теперь на угле?

— Так выделили немножко, но все равно, верст через триста на дрова переходить. Где тут угольком разжиться? А дрова — всюду они.

— А уголь вам кто грузил? — спросил я.

— Как кто? Грузчики, кто же еще? Сюда вагон из Бакарицы пригнали, тендер загрузили, вот и все. Я ж их разглядывать не стану, правильно? На кой они мне?

— Владимир Иванович, какая разница, кто уголь грузил? — недоумевал Мошинский. — Искать надо, кто адскую машинку принес.

— Не было, Петя, никакой «адской машинки», — вздохнул я.

— Не было? — хохотнул Мошинский. — А паровой котел, что, святым духом взорвался, да?

Тем временем, из кабины спустился Исаков. Сверкнув стеклышками пенсне, сообщил:

— Тротил.

— Я ж говорю, адская машинка! — торжествующе заявил Мошинский. — Тротил без детонатора не взорвется. Он в огне гореть станет, вот и все. Его можно даже в формы лить.

— Если кинуть тротиловую шашку в печь, то в замкнутом пространстве может произойти взрыв, — сказал я.

Исаков с некоторым уважением посмотрел на меня, но уточнил:

— Смотря, какой тротил. Если специальные добавки использовать — и в костре взорваться может. Но здесь — точно тротил. Будь это динамитная шашка, рвануло бы сразу, как в топку кинули, а взрывная волна пошла бы через отверстие, и разрушений было бы меньше. А тут, колосниковая решетка забита, заслонки закрыты, вот вам и взрыв. Еще — запах.