Запас прочности - страница 35

— Пошли бы с нами в поход, Виктор Емельянович, там вы нас уж поучили бы уму-разуму.

— С удовольствием, — отшучиваюсь я. — Я уже отдохнул, да и надоело вот так бродить с корабля на корабль…

У нас новый командир бригады — капитан 1 ранга А. М. Стеценко. Раньше мы с ним не были знакомы, и я удивился, когда он, встретив меня, сразу пригласил к себе. Разговор был очень кратким.

— Товарищ Корж, я знаю, что вы только что вернулись из очень трудного похода и заслуживаете отдыха. Но обстоятельства складываются так, что я вынужден просить вас снова отправиться в плавание.

От изумления я не сразу нашел слова. Потом ответил:

— Я готов. На какой лодке?

— На «С-12».

Вот тебе и на!..

— Но там же есть командир боевой части пять…

— Старший инженер-лейтенант Гагарин тяжело болен. Он скрывал, что у него туберкулез. Тихон Алексеевич Кузьмин, наш флагманский врач, все выяснил и категорически запретил посылать его в море.

Теперь стало понятно, почему Гагарин в последнее время стал таким мрачным и раздражительным. Жалко парня!

— Когда лодка выходит в море?

— Через четыре дня. Учитывая трудность предстоящего плавания, мы стараемся усилить офицерский состав этой лодки. На ней пойдет дивизионный штурман капитан-лейтенант Ильин и капитан-лейтенант Лошкарев. Вы знаете их обоих.

— Это мои друзья.

— Вот и хорошо.

Вспомнилось, как зимой мы ходили на «Травиату». Уже тогда мечтали когда-нибудь вместе поплавать. Мечта казалась несбыточной, а вот теперь сбывается.

— Идите на свой новый корабль, товарищ Корж, — сказал на прощание командир бригады. — Желаю успеха.

После ужина меня попросил остаться в кают-компании командир «С-12» капитан 3 ранга Василий Андрианович Тураев. Пригласил сыграть партию в шахматы. Шахматист он был не блестящий, но играть любил. Однако я понимал, что на этот раз шахматы — только предлог. Переставляя фигуры, мы вели неторопливый разговор.

— Нынешний поход, видимо, будет самым коротким, — сказал Тураев.

— Почему вы так думаете?

— Осень. Скоро уже похолодает. Думаю, что суток двадцать поплаваем, не больше.

— Это нереально. За такой срок можно только выбраться в открытое море, сходить к южным берегам Балтики и вернуться.

— Возможно, так, но я надеюсь, что и за такой срок добьемся удач.

Поговорили о подготовке экипажа. Я знал, что здесь еще много недоработок.

— Завтра весь день проведем на «Охтенском море», — сказал командир. — Будем отрабатывать срочное погружение. Попрошу вас построже спрашивать с людей.

И вот мы направляемся на середину Невы. Присматриваюсь к своим новым товарищам. Да, это не «С-7», где все понимали друг друга с полуслова. В центральном посту шумно. Много лишних распоряжений, разъяснений. Старшина группы трюмных мичман Казаков дело свое знает, но и он нервничает. При любой команде стремглав бросается на боевой пост командира отделения трюмных Парового и помогает ему разобраться, что закрыть, что открыть. Записываю в блокнот первый «приговор»: командира отделения трюмных заменить — учить поздно.

После первого погружения и всплытия собираю в центральном посту старшин нашей боевой части. Говорю им:

— Слишком много у нас неразберихи. Встаньте по местам и смотрите, как нужно делать.

Манипулирую клапанами и пневматическими устройствами кингстонов, объясняю, почему надо действовать именно так, а не иначе. Потом заставляю каждого сделать то же самое. Разъясняю, что должен делать каждый вахтенный на своем боевом посту. Таким образом несколько раз повторяем срочное погружение и всплытие, производим дифферентовку. Только убедившись, что старшины усвоили приемы, прекращаю тренировки. Предлагаю провести такие занятия с каждым матросом на его боевом посту. Меньше слов, больше практического показа!

Командир во всем согласен со мной. Снова и снова он приказывает погружаться и всплывать. «Охтенское море» мелкое и тесное. Мы вертимся на этом узком пространстве, ныряем и снова выскакиваем на поверхность. Если вначале было совсем плохо, то к вечеру понемногу стало получаться.

Когда вернулись к берегу, я сказал Рамазанову, что надо сменить командира отделения трюмных. Дивизионный механик согласился немедленно: