Запертые двери [СИ] - страница 11

— А?.. Да!.. Да. — Более уверено произнесла Сьюзен, заметив в глазах руководительницы блеск недоверия. — Со мной всё отлично, мисс Борвиц.

— Хотелось бы верить, — как всегда холодно произнесла Борвиц и Сьюзен не могла понять: от кого сильнее веет холодом — от девушки, что лежала перед ней на столе или же от голоса учителя.

Поглядев на диктофон, который продолжал наматывать ленту с одной катушки на другую, Сьюзен вернулась к прерванному занятию:

— На теле девушки из отличительных знаков стоит упомянуть родинку размером в два, два с половиной миллиметра, на внутренней стороне левой груди. Также на теле есть ссадины и порезы, свидетельствующие об аварии, в которой девушка получила травмы несовместимые с жизнью.

По мере продвижения вперёд, голос Сьюзен становился более спокойным и более уверенным в себе, хотя ладони под перчатками все еще продолжали беспокоить своей влажностью. Когда все внешние описания исчерпали себя, Сьюзен протянула руку к скальпелю. Тот блеснул в её руках своим острием, слегка морозя ей подушечки пальцев. На теле, бледно-серого цвета, были проведены пунктиром линии, чётко определяя места предстоящих надрезов. Одна из линии проходила по ложбинке между грудей, которыми при жизни Патриция Лашанс наверняка гордилась, и именно к ним Сьюзен и подвела остриё скальпеля. Глаза трупа были закрыты, но Сьюзен казалось, что нужно лишь дотронуться острым металлом до холодной кожи, как они резко распахнутся и уставятся с укором на неё. Или ещё хуже — распахнётся рот в немом крике.

«Всё, подруга, больше никаких фильмов ужасов, даже в компании с Уолтером. А то ты становишься уж больно впечатлительной». Сьюзен с трудом сглотнула ком в горле и с отвращением заметила (или ей показалось) что слюна пропиталась запахом дезинфекционных препаратов.

Парни из её группы уже орудовали скальпелями как мушкетёры шпагами, а она не могла решиться на свой первый надрез. Вполне возможно Борвиц снова заподозрит неладное и направится в ее сторону, чего очень не хотелось.

«Тогда не жди её прихода и начинай резать», напутствовала она себе циничным голосом, о существование которого не подозревала. И это помогло. Сьюзен сделала первый, ювелирный, надрез. Затем второй, третий был проделан уже почти без труда.

Теперь лёжа на постели в комнате кампуса и вспоминая тот день, Сьюзен даже не верилось, что всё было на самом деле, что мисс Борвиц похвалила её по окончанию практики, что комиссия поставила ей «отлично» и что Патриция Лашанс была когда-то живым человеком, таким, каким является и она сама.

Она задремала, когда в дверь постучали. Сначала она подумала, что это Сара Фолбс, её сожительница, но потом вспомнила, что той не нужно стучаться, чтобы войти.

Открыв двери, она увидела перед собой Уолтера Кэмпбелла. Он как всегда обворожительно ей улыбался кривой улыбкой и как мальчишка, держа руки в карманах брюк.

— Привет, красивая леди, надеюсь, ты рада меня видеть.

— Тебя я хочу видеть рядом с собой всегда, мой единственный. — От усталости не осталось и следа. — Может, войдешь?

— Нет, я наоборот хочу тебя вытащить из четырёх стен.

— И куда мы собираемся? — с интересом осведомилась она.

Уолтер нагнулся к ней, так чтобы кончики их носов соприкоснулись и, смотря ей в глаза, тихо произнёс:

— Туда, где тебе обязательно понравится.

— Неужели ты меня хочешь пригласить на матч между центральным и восточным крылом? — с иронией спросила Сьюзен.

Уолтер приподнял брови и уступчиво пожал плечами:

— Вообще-то, я хотел пригласить тебя в элитный ресторан, с намереньем потратить на свою девушку кучу денег, заработанных потом и кровью. Но если ты предпочитаешь спортивные игры еде, тогда я тебя приглашаю на стадион. Вместе поболеем за Майка.

— Конечно, — согласилась с ним Сьюзен, продолжая улыбаться. — А в ресторан можно пойти и после матча.

— Угу, у моей девушки королевские запросы.

— Ты ведь сам хотел видеть меня рядом с собой как можно чаще.

— Это твои слова, а не мой, — подметил Уолтер, от чего тут же получил от Сьюзен толчок в грудь, после чего скривился, словно от жуткой боли. — Осталось мало времени до начала, — подметил Кэмпбелл, коротко посмотрев на наручные часы. — Не хочешь переодеться?