Запиханка из всего - страница 13

– Фонарь выключи, – попросил Мавр, – тоже ведь излучение. Мало ли…

– Аномалия гравитационная, не электромагнитная, – фыркнула Инга. – Наша масса тут куда больший раздражитель, чем поток фотонов.

Но фару на шлеме выключила. И находка в правой рукавице Инги слабо засеребрилась собственным светом.

– Ну да, – согласился Вельд, – наша масса тут и нужна. Разведка боем. Без отклика гравиструн от этой массы, “Кентавр” навряд ли что сможет сосчитать.

– Тут спорить не о чем, – Инга покачала рукавицей. Шарик чуть перекатился. В нем проявилась фигурка – при некоторой доле воображения сходящая за человекоподобную.

– А вот это что? Статуэтка?

– Чужой космонавт в аварийной капсуле. Наверняка, неслабо тряхнуло при скрещении. А он, к тому же, оказался в зоне катаклизма. Вот автоматика и сработала.

– Может и так… Вельд, а что ты думаешь?

– Я возьму его, – первокурсник решительно скатил шарик в сумку для образцов. – Почему нет?

– Но ведь он чужой! – сказали в один голос Инга и Мавр.

– Мне кажется, он чужой в квадрате, – возразил Вельд. – Совершенно никак не подходит он к окружающему хаосу кривых линий. Он тут либо пассажир, либо такой же разведчик, как мы. Либо вообще пленник.

– Пленник! – Мавр даже ладонями по бедрам грохнул. – Разведка боем! Вельд, при всем уважении к твоей планете – в космосе все же несколько другая этика.

Инга повела рукой волнообразно:

– Может быть, он просто спит!

– Как хотите. Я его возьму. Станете мешать?

Курсанты переглянулись. Вельд уверенно двинулся к тому из выходов, на который показывал гирокомпас. Старшие нерешительно двинулись за ним, все еще не придумав, что делать. Стена по правой стороне поменяла очертания, стремительно сократилась – и напрочь отсекла Инге руку. Ту самую, которой штурман минуту назад подняла злополучный шарик.

– Шарик замедленного света, – отмахнулся Тим, – замороженное время, ничего необычного. Инга в коме, но медблок пока ничего страшного тоже не видит. Неприятно, разумеется. Но не смертельно. Лучше скажи, что делать с Вельдом. Нам только драться со своими не хватало. Мало того, что мы тут застряли – ни связи, ни надежды на помощь!

Андрей посопел. Потом проверил, хорошо ли закрыта дверь капитанской каюты и включена ли звукоизоляция. Сдвинул панель и набрал код – пальцами по кнопкам, как в старых драмах.

Обычай меблировки кают с тех героических времен почти не изменился. Кровать, стол, несколько стульев, стенные шкафы. Большой экран, изображающий окно. Стулья на выбор: пластиковые или гнутые деревянные. Стол прозрачный полиакриловый – или, по вкусу обитателя, полированный, вишневого дерева.

Как и весь экипаж, Тим не собирался задерживаться на “Кентавре” сверх необходимого, и потому не обращал внимания на обстановку. Типовой пласталевый стол, обычные стулья с замками, чтобы пристегивать к полу в невесомости. Типовая же складная кровать, и даже пейзаж за экраном-окном тот самый, который загрузили в память еще при последнем техобслуживании “Кентавра”. Зеленые холмы, синее небо, белые облачка… Потолок светился по всей площади – тоже как обычно, без рисунков или символов, которые бы хоть как-то выделяли каюту из других таких же.

Андрей подумал: а ведь и его каюта точно так же стерильна. Пласталь – стекло – полимеркомпозит. Белый – светло-серый- строго черный… Не пришлось бы в самом деле вживаться.

– Вызов принят! – проворчала трансляция низким голосом, вовсе не похожим на нейтральный синтезированный, которым всегда говорил искуственный интеллект. С легким звоном у стены проявилась голограмма: мужчина среднего роста, среднего возраста, без особенных примет. Разве только полная парадная форма космонавтов да значок “наставник” на отвороте синего кителя – такой же золотой, как и форменные пуговицы.

Старшекурсники вежливо наклонили головы. Аватар ответил им взмахом руки:

– Вольно. Можете не докладывать, обстановку знаю.

Тим уселся на стул верхом, Андрей просто на пушистый ковер. Аватар “Кентавра” оперся спиной о стену, сложил руки на груди, сделался абсолютно неотличим от живого. Тим поправил воротник – из-за волнения обеими руками.