Записки 1743-1810 - страница 59

Министр испанского короля при папе, г. Азара, преподнес мне свои произведения и сочинения Винкельмана[172]. Я с удовольствием увидела снова моего друга Байерса и кардинала Берни и дольше, чем предполагала, пользовалась их обществом, так как вскоре в Рим приехал курьер, возвестивший о скором прибытии в Рим их императорских высочеств, великого князя Павла с супругой, и мне неприлично было покинуть Рим за несколько дней до их приезда. Три дня спустя они приехали, и я представила им своих детей. Они пробыли в Риме недолго, намереваясь остановиться в нем подольше по возвращении из Неаполя. Через несколько дней после их отъезда уехала и я.

Мы остановились в Лоретто всего на тридцать шесть часов для осмотра сокровищницы и гардероба Мадонны, которую переодевали в разные туалеты чуть не каждый день. Я любовалась чудными изумрудами в колоннах на золотых цоколях, пожертвованными Мадонне каким-то испанским королем. В Болонье мы пробыли два дня с половиной, дабы осмотреть произведения мастеров болонской школы. В Ферраре мы провели также два дня, а в Венеции наш представитель, маркиз Маруцци, приготовил для нас свой дом, окружив нас роскошью и великолепием. Он был очень многим обязан покойному моему дяде, государственному канцлеру графу Воронцову, и я приписывала великолепие оказанного нам приема его благодарности и тщеславию. Он только что получил орден Св. Анны и поэтому всюду в его доме, на дверях, на воротах, на экипажах красовались либо лента, либо звезда этого ордена. Он мне доставил самое большое удовольствие, которое было в его власти (и я им пользуюсь и поныне), уступкой двух великолепных картин Каналетти[173]. Я накупила старинных эстампов первых граверов, дабы по своей коллекции проследить развитие этого искусства вплоть до настоящей степени совершенства. В венецианских церквах и монастырях, несмотря на их мрачный внешний вид, есть много великолепных картин. Я осмотрела некоторые из них, пользуясь для этих поездок гондолами; подобные прогулки были всегда весьма приятны. Не стану говорить про республиканское управление Венецией и ее достопримечательности, так как я избегала во всей своей книге пользоваться правом путешественников — рассказывать все в подробностях, не щадя читателя; не отступлю и теперь от этого правила и прямо из Венеции отправлюсь через Падую, Виченцу и Верону в Вену.

Нам пришлось ехать по Тирольским горам; любезный прием нашего посла, князя Дмитрия Голицына[174], вскоре заставил нас забыть утомление от этого путешествия. Он доставил нам всевозможные удобства и удовольствия. Вследствие своего долгого пребывания в Вене он совершенно свыкся с нею и пользовался общей любовью; своими манерами он напоминал утонченных царедворцев Людовика XIV; ограниченность ума скрадывалась большой привычкой к свету и самой изысканной любезностью. Через него мы вскоре познакомились со всем высшим обществом Вены. Император Иосиф по болезни глаз не мог выходить и не выносил сильного света, вследствие чего я думала, что мне не придется его увидеть, хотя граф Кеглович (знавший меня с детства, так как в качестве атташе своего посольства в Петербурге бывал у моего дяди почти каждый день) сказал мне, что император, с которым он проводил все вечера, очень хочет со мной познакомиться и даже выражался так по этому поводу: «Было бы невероятно и нелепо, если бы я упустил случай увидеть такое историческое лицо, как княгиню Дашкову, когда она находится в Вене одновременно со мной».

Премьер-министр, князь Кауниц[175], оставил у меня свою карточку; он этого никогда не делал ни для кого, так как был тщеславен и избалован императрицей Марией-Терезией, которая прощала ему многое, потому что понимала, что нет ему равного по уму и по глубоким познаниям в политике. Царствующий император также относился к нему с величайшим почтением, и он привык ни с кем не стесняться. Когда папа Пий VI был в Вене, князь Кауниц дал в честь его обед, но не постеснялся в тот же день отправиться к себе в увеселительный дворец для обычной верховой езды в манеже, остался там долее обыкновенного, приехал после пяти с половиной часов, заставил ждать папу