Записки бывшего милиционера - страница 31
Поступление на работу на обувную фабрику и учёба в вечерней школе неизбежно повлекли и изменение круга общения. Одноклассников своих по дневной школе я встречал очень редко, случайно, даже с Женькой Бусалаевым стал видеться нечасто, но укрепилась моя дружба с другим Женькой — Сучковым. Появились новые приятели не только по работе, но и по вечерней школе. Например, Алик Баяндуров, авлабарский армянин, высокий красавчик, всегда окружённый толпой девчонок. Я до сих пор удивляюсь, как мы с ним сдружились, потому что мой и его образ жизни был диаметрально противоположным. Он нигде не работал, хотя и учился в одной со мной вечерней школе рабочей молодёжи; одевался по тем временам богато и изысканно, носил импортную одежду, что тогда было исключительной редкостью. Я старался подражать ему в прикиде, но денег на это, конечно, не хватало, да я особо и не огорчался. Видимо, у него была и другая жизнь, скрытая от меня. Чем он занимался, мне про то не рассказывал, но выходные дни мы практически всегда проводили вместе.
Познакомился и сдружился я с Володей Зубовым, рабочим из цеха при отделе главного конструктора фабрики. Володя был старше меня года на два-три, имел мотоцикл, и на нём мы частенько вдвоём гоняли по городу. Одним словом, скучать было некогда, да и дружить тоже. Работа и вечерняя школа занимали у меня всё время, хотя школа больше была клубом для встреч, чем учебным заведением. Учиться ни сил, ни желания не было, и это понимали учителя, которые по большей части работали по совместительству и к вечеру выматывались не меньше, чем мы. Уроки в основном сводились к объяснению нового материала и беседам об общих наболевших жизненных вопросах.
К этому времени — не без влияния исторических (художественных) книг — я стал интересоваться историей Тбилиси, ходил по музеям и выставкам, частенько бродил по центральной (исторической) части Тбилиси с познавательной целью, пытался угадать те места, о которых шла речь в книгах. Во время одной из таких прогулок в мае 1961 года я в очередной раз оказался на проспекте Шота Руставели напротив театра его же имени. В эти дни в Тбилиси находился Н. С. Хрущёв с визитом (кстати, из-за его доклада в 1956 году о Сталине в Тбилиси произошли кровопролитные события), и в театре проходило торжественное заседание советского и партийного актива Грузии, где Хрущёв и присутствовал. Все прилегающие к театру улицы были оцеплены, для народа оставили тротуар на противоположной от театра стороне улицы. Люди стояли на тротуаре и чего-то ждали. Остановился и я напротив театральных дверей, и в это время из здания вышел низенький толстый человек с лысой головой, который, держа в руке шляпу, постоял несколько секунд и пошёл в одиночестве по пустому тротуару в сторону от театра. И тут народ взорвался ликованием, все кричали «ура!» и «слава Никите Сергеевичу!» и хлопали в ладоши. Я тоже захлопал в ладоши, не понимая, для чего я это делаю, и только через несколько минут люди опомнились, поняв, что приняли за Хрущёва какого-то мужичка, которого, не исключено, кэгэбэшники преднамеренно выпустили из театра, чтобы отвлечь внимание толпы от кортежа, увозившего Хрущёва от служебного входа театра.
Теперь, вспоминая эти события и зная методы обеспечения безопасности, я уже понимаю, откуда было такое ликование народа. Скорее всего, толпа была организованной, но если это действительно было так, то непонятно, как меня туда пропустили. Наверное, моя молодость и негрузинская внешность не внушали опасений, а размер толпы имел значение.
Совмещать учёбу в вечерней школе с работой было очень трудно. Вроде старался заниматься науками, но времени на учёбу было мало, на работе уставал, а поэтому надлежащих школьных знаний не было. Как я сдал выпускные экзамены за десять лет учёбы, для меня до сих пор загадка, да ещё при этом ухитрился по истории получить пятёрку.
Отсутствие времени на учёбу совершенно не означало, что я не находил времени для отдыха, посещения кинотеатров, концертов, выставок, к которым (выставкам) я в эти годы пристрастился. Благодаря одной из них под названием «Американская пластмасса» я впервые — по выставочным образцам и рассказам гидов — узнал об американском образе жизни и технических достижениях Америки. Конечно, всё было организовано в пропагандистских целях, но оставаться равнодушным, глядя на гоночный автомобиль с пластмассовым цветным кузовом и зная до этого только «победу» и «москвич», было невозможно. Вид предметов быта, орудий труда и многого другого, выполненного из такого материала, ценники (не для продажи, а чтобы показать дешевизну) на каждой вещи, да ещё с расчётами (сколько штук той или иной вещи можно купить на среднюю зарплату у нас и в Америке), нас просто убивали. Это активно использовали американцы, постоянно фотографируя и снимая на киноплёнку ошарашенных выставкой советских людей.