Записки из лётного планшета - страница 10
Дождь мешает писать.
Прошло уже 13 дней, а мы еще не воюем. Думал, что наступление под Ржевом начнется числа 15-го. Авиации собрано много: не вмещается на здешних аэродромах. Сейчас нахожусь в Калинине, на аэродроме Мигалово. Отсюда много авиации направляют на Северо-Западный фронт, примерно в район Торопца, Белого. Скоро там должно начаться большое наступление. Говорят, туда передвигается целый корпус авиации. Это примерно 3 дивизии — около 200 самолетов. Сейчас уже дают на эскадрилью по одному самолету со стрелком. Хорошая защита от истребителей!
В Калинине встретил Царева, однокашника по Энгельсу, Леонтьева, с которым познакомился в Горощино, младших лейтенантов, которые при мне учились в Красноярской школе летчиков. Служат в ДРАПе (дальняя разведка авиационного полка). Интересная работа: полеты на Смоленск и даже Минск, на высотах не ниже 5000 и до 8000 метров.
В Калинин меня послали 17 октября за Ил-2. Вчера знакомые ребята угостили водкой, и мы пошли в клуб. Давно я не танцевал. Летчики из ДРАПа приютили у себя, с ними неплохо.
Погода отвратительная. Часто идет дождь. В часы досуга вспоминаю Груню, прошлое, думаю о будущем. Хочется пожить без войны. Но мечтать о спокойной жизни — только расстраиваться. Человек меньше всего живет для себя: вынуждают жить для общества. Трудиться за других, на пользу другим…
10 октября в 30 километрах от нашего аэродрома, над железной дорогой Великие Луки — Торжок, сбили из пехотного оружия немецкий Хе-111, который пролетал низко над эшелоном, сбросил бомбу, разбил 2 вагона с пехотой. Я сверху видел, как он сел на маленькую поляну в лесу. Самолет обгорел. Потом узнал, что летчика, обер-лейтенанта, убили при перестрелке, радиста взяли в плен, а штурмана и стрелка поймали на второй день. За 5 дней в нашем районе сбили 5 фрицев. Они ходят в разведку в плохую погоду, на низких высотах. Всех сбили пехотинцы.
Встретил однокашника Никитина. Он адъютант в первом гвардейском истребительном полку. Не летает. Их полк на аэродроме в совхозе «Дугино». Потерял командира эскадрильи — сбили. «Старичков» у них осталось очень мало. Авиация с обеих сторон несет большие потери, но наши большие. Самолетов производят достаточно, а летчиков не хватает.
Сейчас вытащил из кармана блокнот и вспомнил тебя, дорогая. Нашему расставанию — 7 месяцев и 5 дней. На моей груди — орден. Но что он для меня по сравнению с тем, что я хочу иметь.
Миша Харин, боевой друг, вечная тебе память. И твое имя я записал в эту тетрадь, мой однокашник по Энгельсу. Я был на твоей могиле. Ты об этом уже не узнаешь. Прах твой покоится в Калинине, на аэродроме Мигалово.
Приснилась Груня, как будто она умерла и об этом мне сообщила ее мать. Я, наверное, плакал во сне. А когда проснулся, долго не мог понять, было это наяву или снилось. Сейчас напишу ей хорошее письмо. Уже третье за 10 дней. Пусть читает и радуется.
Вчера прилетел из Мигалово на свой аэродром. Ходил два раза в клуб на танцы. Один раз немного потанцевал, а во второй не было партнерш. Солдатни много, а девчонок мало, так что вся шваль нарасхват.
Ездил в Калинин, в театре «Пролетарка» смотрел «Парень из нашего города». Вот где много девчат.
Желания танцевать у меня не убавилось, хотя давно прошли те времена, когда я танцевал от души. В Красноярске, Новосибирске и Балашове, в больших залах с большим выбором партнерш. Старые добрые времена…
Очень много авиации налетело в район Торопца, Белого, Великих Лук. Будет наступление. Мы до сих пор не летаем: готовится операция. Район наших действий — Ржев.
Вчера получил получку на новой должности — 1301 руб. Послал Е. Д. Зайцевой 800 рублей и для Груни — 600. От Груни получил письмо. У нее, бедняжки, опять неприятности… Удастся ли мне когда-нибудь встретить ее? Конца войне не видно…
Со вчерашнего дня начали понемногу летать. В 15.15 вылетели на штурмовку артпозиций западнее Ржева. По нам не стреляли. Сделали 3 захода. Но все было замаскировано, немцы затаились, не огрызаются. Ходило 9 самолетов. Стреляли по опушкам леса и по деревням где засели немцы. Видел, как стадо коров бежало к деревне.