Записки Летчицы - страница 10

Еще один урок на будущее: не зевай в воздухе Зулейха!

А вечером, когда наша команда ужинала в столовой, я принялась разрезать свой ростбиф – и чуть не вскрикнула от острой боли в правой руке. Я выронила нож и уставилась на руку. Она заметно опухла.

— Что случилось? – обеспокоено спросил Саша Казарин.

Вот невезение. Еще в Баку, приземляясь после очередного прыжка, я растянула правую ногу. А теперь еще и рука… Это я сегодня, когда меня несло в Москву-реку, цеплялась за что попало на берегу – и вот повредила руку.

Саша встревожился: завтра предстоит групповой прыжок, – если команда выйдет не в полном составе, будет потеряно важное очко…

Я чуть не плакала от обиды. На ночь мне сделали компресс, а рано утром Саша кинулся со мной в поликлинику. Рентген показал небольшую трещину…

— Ну, – упавшим голосом сказал Саша, – ничего не поделаешь. Ты выбыла из игры.

Не говори глупостей, – сердито возразила я. – я буду прыгать.

— Зуля, ты с ума сошла! Ты же не сумеешь выдернуть кольцо…

— Буду прыгать! – повторила я.

Саша только посмотрел на меня. Он знал мое упрямство.

Мне туго забинтовали руку, – одни пальцы торчали. Как тревожились за меня наши ребята! Но все сошло благополучно. Кажется, я даже не ощутила боли, когда выдергивала в воздухе кольцо. Потом, после прыжка, рука ужасно разболелась – это я помню…

В те памятные дни мы часто видели на Тушинском аэродроме сухощавого, подтянутого пожилого человека в сером костюме и белой фуражке. Парашютисты окружали его, почтительно отвечали на его вопросы. Это был Глеб Евгеньевич Котельников, создатель современного авиационного парашюта. Он рассказывал нам об истории своего выдающегося изобретения. В 1910 году на его глазах в Петербурге погиб один из первых русских летчиков – Лев Мацикевич. Потрясенный этой нелепой гибелью, Глеб Евгеньевич решил во что бы то ни стало найти верное средство для спасения жизни авиаторов при воздушных авариях.

Еще в конце пятнадцатого века Леонардо да Винчи сделал чертеж «летательной машины» – конусообразного купола со стропами. А в XVIII веке знаменитый воздухоплаватель Жозеф Монгольфье совершил храбрый прыжок под зонтообразным куполом с высокой башни. Несколько позже французский физик Ленорман создал аппарат из матерчатого купола и строп. Он же назвал его парашютом: от французских слов «parer» – предотвращать и «chute» – падение. Это было спасательное средство, вполне пригодное при полетах на воздушном шаре. Парашют Ленормана крепился к гондоле воздушного шара в полураскрытом виде. Перед прыжком человек прикреплял его к себе стропами.

Но начался век авиации, и выявилась полная непригодность парашютов Ленормана для спасения жизни летчиков. Было предпринято много попыток усовершенствовать его – они окончились безуспешно.

И вот в 1911 году Глеб Евгеньевич Котельников создает оригинальную конструкцию авиационного ранцевого парашюта. Котельников запрятал стропы и купол в специальный ранец – теперь летчик, имея такой ранец за спиной, в любой момент мог покинуть самолет. Достаточно выдернуть кольцо – и купол «выстреливался» из ранца.

Ранцевый парашют блестяще выдержал испытание, но был отклонен царским военным ведомством. Лишь в 1914 году было изготовлено 70 парашютов для снаряжения экипажей тяжелых бомбардировщиков «Илья Муромец».

В годы Советской власти парашют получил самое широкое применение. Котельников усовершенствовал свое детище, создал ряд новых моделей. Парашют Котельникова надежно надежно служит авиаторам и в наши дни.

…Слет закончился. Закавказская команда заняла первое место по точности приземления. ЦК ВЛКСМ наградил ее почетной грамотой и премировал нас ценными подарками. Мне было присвоено звание инструктора-парашютиста.

Радостные, окрыленные, мы возвратились из гостеприимной столицы в родной Баку.

После Тушинского – каким маленьким и невзрачным показался мне Забратский аэродром. Но вот настает день, когда он празднично принаряжается, расцветает флагами. 6 октября 1935 года на аэродроме – большой праздник. У нас гости – делегатки Первого республиканского съезда женской молодежи.