Записки молодого варшавянина - страница 14

— Пан полковник, подхорунжий Бялецкий прибыл. Разрешите присутствовать? — лихо отчеканил я. Пол­ковник взглянул на меня с некоторым изумлением.

— Это мой сын,— пояснил отец.

— Ваш сын? — ещё более изумился полковник и до­бавил не без иронии: — Вам не удалось освободить его от армии?

— Он не разрешил мне даже попытаться это сде­лать,— вздохнул отец.

— Садитесь, подхорунжий,— с улыбкой сказал пол­ковник.— Поздравляю, у вас отличная выправка. Впро­чем, я сейчас ухожу. Приятно было в двух шагах от линии фронта попасть в столь гостеприимный дом. К сожалению... пожалуй, уже не будет случая нанести вам визит.

— Что это значит? — спросил отец.

Полковник прислушался. Канонада явно усилилась. Теперь в «молотьбе» принимало участие много орудий. Как видно, послеобеденный отдых пошел этим прокля­тым артиллеристам на пользу.

— Лупят по Мокотовскому форту,— сказал полковник.— Наверное, завтра они попробуют взять его.

— Нет надежды? — тихо спросил отец.

— Первый   акт   кончается   катастрофой,— ответил полковник.— Будем ждать следующих.

— Вы верите, что конец будет оптимистичным, пол­ковник? — спросил отец.

— О, разумеется,— улыбнулся полковник.— На на­шей стороне закон, справедливость, правда.

— Вот именно,— согласился отец.— И потому нечего удивляться, что они так легко нас уничтожают. Вот если бы мы смогли когда-нибудь решиться на беззаконие и цинизм, на ложь... Увы, мы слишком маленький на­род — бог обрек нас на добродетель.

— Цинизмом тоже ничего не добьешься.— Полков­ник снова прислушался.— Теперь они обрушили огонь на Круликарню. Надо идти. Мы не можем отдать им Круликарню.

—А что это такое? — спросил я.

— Небольшой дворец восемнадцатого века, окру­женный садом,— пояснил полковник.— Они разруша­ют его, потому что Круликарня не только замыкает Пулавскую, но и возвышается над Скарпой. До свиданья.

Я вскочил, вытянулся по стойке «смирно». Мне нра­вился этот суховатый полковник с эмблемами Высшей военной академии на воротнике и крестом «Виртути милитари» на груди. От этого лысоватого, с веселыми голу­быми глазами человека исходило спокойствие, он знал, в чем его долг, и видно было, что он выполнит его до конца. Я снова почувствовал себя слюнтяем. Уходя, пол­ковник улыбнулся мне.

— Желаю успеха, подхорунжий! — сказал он.

Мне не пришлось больше увидеть его. Назавтра немецкая пехотная дивизия действительно захватила Круликарню. Ведя своих солдат в контратаку, полков­ник погиб в саду, окружавшем руины дворца восемна­дцатого века.

Снова грохнули взрывы, и Ядя опасливо поежилась. Несмотря на все, оба они с отцом, сидя за покрытым скатертью столом, выглядели в своих добротных костю­мах совсем как в довоенные времена.

— Богатым все нипочем! — вдруг взвился я.— Вы вон как... а в городе люди ютятся в подвалах с крыса­ми, и у них не только света, но и воды нет, и еды!

— У нас тоже нет воды и света,— сказал отец.— А подвал нас ни от чего не спасет.

— Небось доверху забит продуктами! — буркнул я.

— Что ж, я виноват, что ли, если немцы предпочитают крушить большие дома?

Я презрительно фыркнул. Все здесь раздражало меня.

— Каким это чудом ты остался в городе? — язвительно поинтересовался я.— Как это ты позволил запе­реть себя в этой ловушке? Ведь не из любви же к Ро­дине?

— Ну, скажем, из-за недостатка денег,— улыбнулся отец.

— Что, что?!

— Из-за этого военного беспорядка я не получил крупной суммы, которая бы наполнила мои карманы,— снисходительно пояснил он.

— А твои доллары? А твои должники за границей?

— Вот мы и решили остаться в Польше,— продол­жал, как бы не слыша моих вопросов, отец.— К сожале­нию, меня не захотели взять в армию, хотя я капитан запаса.

— Но ведь правительство смылось за границу,— не унимался я.— А за ним куча богачей. Я думал, что вы уже давно во Франции!

— Вот именно! — согласился отец.— Я еще дорого заплачу за эту ошибку. Сам не понимаю, как это про­изошло. Мы уже упаковали чемоданы... даже машина за нами приехала… не наша, правда,— нашу реквизи­ровали для военных нужд. Приехал представитель фир­мы «Дженерал моторе» Уилдкомб. Он убеждал, кри­чал, что это последний шанс на спасение, а я вынул бутылку коньяку, наполнил рюмки, велел ему выпить за победу и катить без нас. Ему очень нравилась Ядя, вот он и навязывался со своей помощью. Наверное, хотел по дороге отбить ее у меня. Так что, сам понимаешь, в таких условиях я не мог воспользоваться его предложе­нием.