Записки музыканта - страница 38

В январе исполнялось три года со дня смерти дворянина из Кельвана — кстати, я не сказал еще, что звали его Ке Пьер Ле Бек-Элуэн, — и по истечении этого срока ему надлежало лечь в свою могилу на старом кельванском кладбище, кипарисы которого хорошо видны, когда спускаешься с горы, но мсье Ке Пьер прежде хотел заехать на курорт Баньоль-дель-Орн, где при жизни он каждую осень принимал грязевые ванны, и проститься с некоей мадемуазель де Витре, которая когда-то потеряла голос, оттого что испугалась бешеной собаки, и теперь приезжала в Баньоль лечить голосовые связки, а была она младшей из двух побочных дочерей, прижитых графом де Лавалем с кондитершей из Ле-Мана. Чтобы прощание было нежным и трогательным, Ке Пьер решил сказать барышне, что едет в Англию, где сядет на корабль королевского флота, и что в Кельване он от нечего делать научился играть на бомбардине и ночью в саду Мортань сыграет серенаду в ее честь. Играть будет, разумеется, музыкант, в ночном саду он вполне сойдет за дворянина из Кельвана. В Баньоль-дель-Орн они отправятся лишь вдвоем, а остальные будут ждать в развалинах замка Ла Ферте-Масе, где скорей всего может появиться хозяин Ги Черт Побери, черт по имени Соломон Капитан, должен же он выполнить уговор с клацающим зубами блуждающим огоньком.

В Баньоле музыкант снял комнатку в гостинице «Новая Франция» и два дня ел горячую пищу в положенное время, две ночи спал в постели, чего не знал с тех пор, как расстался с накрахмаленными простынями мадам Клементины. Дворянин из Кельвана нашел себе пристанище в заброшенном бальнеарии, а в субботу намеревался выйти на люди, прогуляться по улицам городка и, конечно, предстать пред очи мадемуазель де Витре, которая жила в доме некой швеи довольно уединенно, так как время было беспокойное, в Бретани гнев санкюлотов в большей мере был направлен против незаконных отпрысков аристократов, нежели против чистокровных, потомственных дворян, из-за того что незаконнорожденные больше кичились своим происхождением. С четверга до субботы музыкант репетировал в своей комнатке токкаты Россини, разучивал серенаду под название «Laura sorride»[43], пробовал покашливать, как это постоянно делал дворянин из Кельвана, чтобы мадемуазель де Витре была совершенно уверена, что серенаду исполняет ее галантный кавалер. Окно комнатки выходило на конный двор почтовой станции, по которому все время сновали слуги и постояльцы; некоторые из них останавливались послушать музыку.

В субботу утром в гостиницу «Новая Франция» явился мсье Ке Пьер в коротком сюртуке и пышном жабо из алансонских кружев, помахивая тростью-шпагой; дабы скрыть свою принадлежность к дворянскому сословию, он украсил шляпу трехцветным плюмажем. Музыкант исполнил для него серенаду, а так как в этот час прибывает почтовый дилижанс из Парижа, во дворе было много народу, и, когда де Крозон закончил «Laura sorride», публика разразилась аплодисментами; дворянин из Кельвана взял у музыканта бомбардин, подошел к окну и поклонился, будто он знаменитый музыкант. Де Крозона это немного раздосадовало.

— Я так поступил, дорогой помощник регента, на тот случай, если слух об этом концерте дойдет до мадемуазель де Витре, — сказал Ке Пьер, дружески похлопав музыканта по плечу.