Записки начинающего феодала - страница 6

Да, боже, помоги сегодня, в свой праздник. Дай мне этот подарок. А душа моя светит ярко, невероятно ярко! Словно маленькое солнышко на отдельно взятом поле боя.

Бьёрн и Лавр дружно отстали. Тит и Сигизмунд с задержкой — тоже. Всё это отрепетированное действо заняло долю секунды. Я же, скинувший в сёдельные сумки наручи, расставил руки в стороны и пыхнул в стороны, на уровне головы коня, такие факелы, какие только мог.

Огонь. Море огня! Факелы, влево и вправо, и сильнее. Ещё сильнее! Насколько хватит сил! Сил хватит не надолго, всего на несколько секунд — работаю на износ, и адреналин в крови творит при этом с моей мощью чудеса, но другого способа нет. Пламя идёт на уровне глаз коней, и те, невзирая на то, что одеты в подобие лат и шлемов, всё же пугаются такого, как и предписано им природой.

Я пылал. Я жёг во все стороны, оря от лопающейся от жара кожи, от лопающихся от нагрузки кровеносных сосудов в глазах. Что там вокруг — не видел. Дикое лошадиное ржание. Упавшие бронированные монстры, естественно, вместе с восседающими на них рыцарями, давя их своим весом. Споткнувшаяся через них и летящая к чертям вторая линия. Пролом в строю таких мощных непобедимых катафрактариев. Наши, врубающиеся в прореху и выкашивающие кого можно… Но и враги, ринувшиеся прореху залатать своей второй волной.

Всё, больше от меня ничего не зависит. Возможно, я сделал для битвы больше всех, приведя войско к победе. А возможно я лишь добился незначительного успеха на маленьком фронте огромной баталии, и сейчас в целом нашим вломят по первое число.

Не знаю. Ибо, наконец, на меня опустилась спасительная темнота. Я маг, я супермаг! Но я всего лишь человек.

С Рождеством, Средневековье!

Первое апреля. День смеха. Но смешно мне не было. Впрочем, была эйфория: за почти две недели пути она ещё не прошла. Разумеется, что жив остался! А также эйфория от прикосновения к тайнам, которые в жизни бы не узнал, сидя в родном замке. Не зря съездил.

Этот мир — некая аномалия. Всё местное людское население — потомки попаданцев из мира нашего. Которые попали не как я или Мишель, после смерти ТАМ, а как-то иначе. Единовременно и массово перенеслись из нашего мира времён Римской Империи, последних лет её существования. Что за Основание, от которого начат отчёт местного летосчисления, что тогда происходило — пока до этой информации не добрался, но главное, узнал, что местные тоже не до конца это понимают. Однако длительное время тема попаданцев после Основания всерьёз не поднималась — людей на несколько столетий выбил из колеи трындец после переноса. Может они были, может нет, но если и были — терялись на общем фоне того, что тут все — потомки таких же.

Потом здесь начали формироваться новые сообщества людей, новые государства, королевства, графства и герцогства. Надо было жить дальше, жизнь налаживалась, прошлое оставалось в прошлом. А ещё чуть позже выжившие столкнулись с экзистенциальными угрозами со стороны местных обитателей — орками и эльфами. Судя по рассказам священника, их встретили не сразу, а и встретив, аборигены, видимо не увидели в «человеках» серьёзную угрозу, пока не стало поздно. Началась война на истребление, сплотившая людей, но разрозненные и малочисленные, пусть и обладающие собственными плюсами местные, ничего с человеками поделать не смогли, а людские земли расширились в разы, впрочем, ограничившись в экспнсии естественными природными рубежами.

Эльфы и тут эльфы, похоже, это самоназвание. А что орки это орки, люди не знали, ибо до Толкиена от момента их переноса было полторы тысячи лет. Потому назвали этих тварей коротко и ясно: «степняки». Кстати орки на своём варварском языке так себя и величают, они о маэстро Джоне Рональде Руэле тоже не слышали.

В общем, формирование новых территориально-административных образований в процессе войны за выживание закончилось. Закончилась и экспансия — людей и для текущих территорий мало, это бы переварить. Зато всплыли оси противостояния, перенесённые ещё из нашей Иберии, а именно «имперцы», имперская элита, против «варваров», германской военной элиты. Всплыли долго загоняемые под сукно тёрки внутри церкви — в эпоху переноса в нашем мире в рамках церкви боролись разные течения, оскорбляя друг друга словом «еретики», и тут схватка не могла не продолжиться. Наоборот, теперь тут решалась судьба всей местной религии, во что будут верить те, кто выжил и все-все их потомки. Ставки были слишком высоки, и как только административные границы людских королевств и образований наладились, церковь зашлась в кровопролитной внутренней борьбе. В которой победили отнюдь не те, кто всех уделал в нашем мире.