Записки опера особого отдела

За окном медленно падал белый снег.

Когда-то, в детстве, он очень любил такую погоду; ему нравилось кататься с горы на санках, играть в снежки и строить снежные крепости. В военном училище снег уже не приносил былой радости, он был причиной раннего подъема и расчистки плаца. Здесь, в Мурманской области, снег, особенно в апреле, нагонял тоску.

Капитан Игорь Чернов недавно был переведен в Особый отдел ВВС Северного флота из южного украинского города Приазовска и поэтому еще не мог привыкнуть к реалиям сурового Севера. Ему еще не было тридцати лет, но за плечами были годы военного училища, служба в частях ВВС, учеба на высших курсах военной контрразведки и три года оперативной работы. По возрасту и служебному опыту он относился к категории молодых сотрудников, но определенные показатели в работе позволили ему в прошлом году подняться в должности до старшего оперуполномоченного. Однако здесь, на Севере, ему приходилось начинать все сначала. Специфика службы противолодочной авиации в корне отличалась от особенностей транспортной авиации, где прошла большая часть службы Чернова. Да и взаимоотношения в коллективе тоже оставались сложными. Для тех, кто попал на Север сразу после военного училища, такие, как Чернов, были людьми пришлыми, поэтому и отношение к ним было, как к временщикам.

Игорь сидел за столом и смотрел на голый, почти лунный пейзаж за окном. Ему вспоминалась прошлая жизнь: Азовское море, залитые солнцем пляжи, каштановые аллеи и незабываемый запах сирени.

— Товарищи офицеры, — прервал воспоминания голос секретаря отдела, — прошу всех пройти в актовый зал на совещание.

В Особых отделах КГБ СССР ежемесячно проводились плановые трехдневные сборы оперсостава, на которых подводились индивидуальные итоги работы, принимались зачеты по специальной и военной подготовке, доводились последние приказы и указания руководства, а также неотъемлемой частью всегда было партийное собрание. Оперативные работники считали эти дни вырванными из рабочего процесса, но это была единственная возможность собраться всем вместе, поделиться наработками и втайне от начальников выпить по сто граммов «своей фирменной». В конце 80-х — начале 90-х на Севере водка уже не продавалась, поэтому каждый офицер пытался сделать настойку на спирту исключительно по своему рецепту.

— Товарищи офицеры, — продолжил совещание начальник Особого отдела ВВС полковник Иващенко Иван Петрович, — в завершение наших сборов хочу довести до вашего сведения ориентировку 3-го Главного Управления КГБ СССР. Третьим отделом Главка получены данные о том, что спецслужбы НАТО располагают сведениями о разработке метода нетрадиционного поиска подводных лодок с помощью сил и средств морской авиации. У кого из присутствующих офицеров в оперативном обслуживании находятся противолодочные полки? — он осмотрел всех присутствующих в зале.

Со своих мест поднялись четыре офицера: майор Мухин, майор Леонов, капитан Пшеничный и капитан Чернов. Полковник внимательно осмотрел каждого из них и после непродолжительной паузы спросил:

— Кто из вас сейчас мне сможет доложить о подобных испытаниях в вверенных вам полках?

В зале воцарилась гробовая тишина. Иващенко вышел из-за стола и молча подошел к каждому из стоявших, внимательно заглядывая им в глаза. Затем, вернувшись за трибуну, продолжил:

— Очень плохо, что четверо опытных старших оперуполномоченных не владеют ситуацией на своих объектах. В связи с этим до субботы я требую, чтобы вы подготовили обобщенные справки обо всех работах в данном направлении с указанием сроков их проведения, списком задействованных лиц и возможном наличии компрматериалов на них. Прошу в докладах указать негласные позиции в этой среде и ваши предложения по перекрытию каналов возможной утечки информации. Если еще осталось чему утекать.

Царившую в зале тишину нарушил начальник отделения подполковник Можайский Андрей Викторович. Ранее он проходил службу в Москве в аппарате 3-го Главного управления КГБ и поэтому не испытывал скованности в общении с вышестоящим руководством.