Записки пилота - страница 60
Луч наконец то натыкается на противоположную стенку, точнее потолок, трюма. Яркое пятно света успокаивает меня и уже гораздо более уверенно я разворачиваю корабль носом к люку, стараясь выхватить лучом как можно больше деталей.
Замечаю ленты транспортёров, ведущие куда то вглубь корабля, хорошо сохранившуюся разметку палубы — куда когда-то садились прибывающие транспорта. Судя по разметке — не меньше Шестёрки.
При очередном манёвре луч выхватывает в ближней стене дверь. Прикидываю — скорее всего мне туда и нужно. Грузы-конты транспортёром на склад тащили, а вот обслуга, персонал как раз через них и проходили сюда. Так. Значит, я вот на эту платформу сяду, активирую магнитные присоски на лапах — разведчик же, такие присоски в штатном оборудовании есть, просто ими не пользуются. Зачем — если на станции штатно закрепят.
Сяду значит и пойду к двери. Чего мне бояться то? Мёртвый корабль. Гроб. Значит сажусь и иду к двери. Открываю её и…… И тут на меня валом накатывают страхи.
…А там — за дверью груда мёртвых, иссохшихся тел. Мумии с оскаленными зубами, тянущие ко мне руки — они искали спасения но не нашли.
Пытаюсь урезонить своё воображение — ну кто бы сюда ломанулся? В трюм то? Скорее все к капсулам побежали. Значит тут мне ничего не грозит, а вот дальше — дальше я буду идти по тёмным коридорам, освещаемым только моим фонариком и кругом — скорченные мумии и потёки крови по стенам.
Тьфу! Я баба или кто?
Сжимаю зубы и веду корабль на посадку.
Клац — щёлкают присоски. Всё, корабль закреплён. Выхожу и направляюсь к тому люку-двери.
Корабль я посадил так, что бы прожектора подсвечивали мне путь.
Никогда не думал, что так тяжело выдрать себя из кресла. Но — выбрался и пошёл к двери, предварительно повесив себе на пояс гражданский лучевик. Понимаю что смешно — по мёртвому кораблю с пистолетом, но мне так легче.
Как это не странно, но на корабле была тяжесть. Небольшая, но есть. Мелкий мусор — листки какие то, обрывки проводов — валялись на полу а не витали в пространстве. Откуда тут гравитация, если питания нет? Пожал плечами под скафандром и, активировав магнитные липучки на ботинках, медленно переставляя ноги и стараясь держаться в луче света побрёл к двери.
Рукоять-штурвальчик провернулась легко и дверь бесшумно открылась. Понятно что вокруг — вакуум, но не было ни вибрации ни дёрганья створки — она распахнулась как будто только что прошла плановое смазывание и проворачивание. И даже ни одной мумии на меня не вывалилось.
Приободрившись я двинулся по коридору вглубь корабля. Согласно нашедшемуся в бортовом компе плану, типовому плану Белуг, этот коридор должен был вывести меня на седьмую служебную палубу, а от неё следовало подняться на третью служебную и далее, по анфиладе лестниц, вверх, на нулевую палубу — к рубке. Иду спокойно — без неожиданностей и даже как то рутинно.
По пути замечаю второй странный момент — лампы штатного освещения едва-едва но тлеют. Совсем чуть-чуть, не разгоняя а наоборот, усиливая мрак своим контрастом на фоне абсолютной черноты. Значит — второй вспомогательный всё же что-то выдаёт, какие-то доли процента. А следовательно — корабль самую малость, но жив.
И с осознанием этого факта ко мне начинают возвращаться мои страхи.
Корабль — жив?
Значит и ….они могут быть тут. Затаились по углам и ждут.
В очередной раз сжимаю зубы и заставляю себя идти дальше.
Третья служебная. Ровный, широкий коридор без отделки. Монотонность стен нарушается только различными дверьми. Присматриваюсь к табличкам. Кубрик л/с тр. отд. № 42, кубрик р-группы № 7, WC, Каюта Собр л/с. — это значит тут персонал обитал. Рискнуть открыть дверь не решился. Как-то спокойнее — с закрытыми. Идти пришлось прилично — пока добрался до стандартной лестницы ведущий как на верх — к верхним палубам, так и вниз — в трюмные отсеки.
Отключил липучки и на руках, перебирая перильную трубу быстро пополз-полетел вверх. По мере подъёма сквозь палубы отделка лестницы менялась. Если сначала это был стандартный сварной трап, то по мере приближения к палубам с чистой публикой он становился всё богаче и богаче. На последних пролётах ступеньки были покрыты натуральным, хоть и рассохшимся деревом и ковровой дорожкой.