Записки Русалочки - страница 11

Карий, добрый и в то же время какой-то тревожный взгляд Иво пронизывал меня насквозь. Словно перебирал каждую струнку, каждую клавишу оркестра моей души. На секунду мне даже показалось, что он чувствует меня так же, как и я его. Видит со всеми красками и запахами то, что спрятано в закоулках моего сознания и подсознания. Опять мои фантазии! Наверное, Иво просто смотрел на меня. Просто смотрел любопытным и сочувственным взглядом на перепуганную девчонку, потерявшую голос. И все же… И все же было что-то в его глазах: боль, страх, тревога или страдание… — вот только что именно, я не могла понять.

Я кивнула, подтвердив тем самым свое желание общаться. Не знаю, показалось ли мне, но Иво как будто повеселел оттого, что я не ответила отказом. На несколько секунд он задумался, а потом его глаза, почти такие же ореховые, как у его собаки, радостно блеснули.

— Придумал! — Он вскочил с пола, подпрыгнув, как резиновый мячик. Я заметила в нем то, чего не видела раньше: какой-то мальчишеский задор, запал, который, как мне показалось, он тщательно скрывал, общаясь с Алисией. — Придумал! — улыбнулся он мне. — Я сейчас приду. Подожди меня. — Как будто и в самом деле я могла куда-то убежать. — И еще… — Он почти вышел из зала, но потом обернулся у дверного проема, выполненного в форме арки. — Ты, наверное, любишь животных… Обычно Корби настороженно относится к чужакам.

Значит, тебя зовут Корби, ласково покосилась я на собаку. Ну что ж, Корби, будем знакомы. А меня зовут Дона. Жаль только, я не могу тебе об этом сказать…

Через несколько минут Иво вернулся с довольным видом и пластиковой дощечкой «рисуй-стирай» в руках. В детстве и у меня была такая же, вспомнила я. Надо отдать должное Иво, он здорово придумал. Теперь я могла написать то, что мне нужно, тут же стереть и написать новую фразу.

— Ну вот, — улыбался Иво, вертя в руках дощечку. — А я-то думал, никогда не пригодится. Даже хотел выбросить…

Он протянул дощечку мне. «Меня зовут Дона», — тут же нацарапала я пластиковым стилом.

— Ладонна Даггот, — кивнул Иво с серьезным видом. — Это я помню. Кстати, ничего, что я зову тебя Русалочкой? — Я небрежно махнула рукой, давая понять, что все в порядке. — Просто ты появилась, как в сказке. Лежала красивая и длинноволосая на берегу моря под Белыми Скалами. Русалочка с Белых Скал, — почти мечтательно произнес он. — Красиво… Не знаю, кто спас тебя, вытащил из моря… А может быть, ты сама выплыла? — Я непонимающе кивнула. Неужели он ничего не помнит? — А меня спасли. Какая-то незнакомка… В тот день я напился так, что едва выполз из каюты. Поругался с Алисией. Это моя невеста, — уточнил он. — И, бог знает зачем, забрел на судовую кухню. А дальше… Дальше я только и помню ее руки и перстень. Большой такой перстень с александритом. И все… Остальное — как в тумане. До сих пор не знаю, кто она и что с ней теперь… — Он замолчал и отвел взгляд, словно пытаясь вспомнить лицо своей незнакомки, освещенное тусклым светом фонаря и облитое брызгами волн…

Честно говоря, я не знала, плакать мне или смеяться. Иво только что рассказал мне о том, как я спасала его, но при этом не помнил, кто его спасительница. В первую секунду я захотела разрешить этот анекдот, но потом вспомнила, что мой перстень теперь лежит на дне морском и едва ли я когда-нибудь надену его снова.

Кто знает, поверит ли мне Иво, если я не покажу ему перстень? Я решила промолчать. Но меня тотчас же начал мучить вопрос: если Иво не знает, что я спасла его от гибели, почему тогда он проявляет столь глубокий интерес к моей участи?

На секунду мне стало страшно. Зачем я нужна ему, если это не благодарность за спасение? Зачем он возится со мной, если не из тех самых соображений, которых я больше всего опасаюсь в мужчинах? Мне захотелось встать и уйти, даже не попрощавшись с Иво. Но он как будто почувствовал мой страх, мою тревогу и спросил:

— Ты чего-то боишься? Или тебе что-то нужно? Скажи… точнее, напиши мне. Я все сделаю.

И все-таки Иво не из них, решила я. Не из тех мужчин, которые могут причинить женщине зло. Меня редко подводит мое чутье. А оно говорило, что Иво не такой. К тому же я сама спасала Иво только потому, что для меня ценна человеческая жизнь. Зачем же я отказываю ему в добрых побуждениях?