Записки рыжей эльфийки - страница 8

Но моё восторженное оханье-аханье было прервано чьим-то нелюбезным криком: "Дура, куда ты полезла? Он тебя убьёт!" А конь смотрел на меня и ничего не делал. Вот совершенно! И не рыкнул, и не фыркнул, и электричеством, что удивительно для единорогов, не бил. Только хитропопо подмигнул и остался стоять в стойле. Тут влезли ошеломлённые работники, наперебой свистя: "Может, это, она малышка ещё, вот и не тронул?" — "Да не-е, скорее, просто не заметил". Я вознегодовала — как так, меня не заметить? И, ошарашив особенно саму себя, я с разбегу прыгнула на спину коня. Тот встал на дыбы, заржал. Думала, грохнусь, ан нет! Не позволил коняка! Только мысленно сказал мне — мол, не пугайся, детка, заходи в мою большую клетку.

Я стукнула его по лбу за такие мысли. Ишь, о каких песнях думает! И где только набрался? Никогда о такой не слышала. "Доживи сначала. Будущее это!" — было мне ответом, и вновь кое-кто хитропопо ухмыльнулся. Не, ты какой-то странный единорог — те белые, пушистые, с бородкой, — а ты вредный, чёрный, и не козёл. Ну, как такое могло случиться в природе? Как тебя вообще занесло в наш мир, чудовище чёрное? "Прячусь я здесь, не видно, что ли?" Угум, прячется. Судя по разговорам бедных людей ты их запугал до смерти. "Нечего глазеть. Не женского пола я". И как только смысл последнего предложения до меня дошёл — всё, аут. Полный. Абзац. Капец. Лиза валяется на полу и ржёт до колик в животе.

Звали этого комика неподходяще — Тёмным Демоном. Но он согласился переименовать себя, и потому с того времени моё любимое чудовище зовут Торнадо, в честь такого же красавца из фильма "Зорро". Папина фамилия — Зорин, коня зовут Зорро… Зависимость с детства. А коняка мой теперь, да. Я к нему каждое лето приезжаю, а в это лето собираюсь переправить в родной для нас мир. Зачем он прятаться будет, если всё равно признал хозяина, то есть, хозяйку? Он же мой, а значит нечего глазеть, цапать, хапать и трогать. Я за любимое чудовище всех порву.

Мне дали отдохнуть, искупаться, поесть — на всё про всё буквально час. Первое занятие с мастером Тецуо меня влекло, как магнит — металлические предметы. Хотелось спросить всё и сразу, но надо знать меру. Однако вариант "в час по чайной ложке" меня тоже не устраивал. Значит придётся оставить всё на усмотрение учителя — сколько он расскажет, то и будет моим. Сейчас же, смотря на себя в зеркало, я внезапно подумала, что мне нравится эта страна. Я бы пожила здесь пару-тройку лет. Ради интереса узнала бы побольше о её традициях. "Брр, — встряхнула я головой, — о чём ты думаешь?". Н-да, придёт же такое в голову, хоть она у меня несколько неправильная, заученная. Но представить себя в роли японки — это верх шизофрении. Не хватало мне ещё учиться вести чайные церемонии и становиться покладистой.

Вещи мне дали абсолютно новые, ни разу не ношенные, спрятанные в бумажный конверт. Честно говоря, когда я взяла в руки конверт, думала, что в нём будет нечто, подобное кимоно. Ан нет. Внутри оказались золотисто-коричневые кожаные брюки-дудочки, белая хлопчатобумажная блуза с рукавами-фонариками в три четверти и с завязочками на груди и кожаная жилетка того же цвета, что и брюки, подозрительно смахивающая на жилеты из того мира. Нет, спасибо, конечно, огромное, но ожидала я другого. Сапоги, к слову, были из той же серии.

Сплетя косу на быструю руку, я рванула в сад к мастеру. Он уже ожидал меня, но ругаться за опоздание не стал. Казалось, Рю-Тецуо вообще меня не заметил, стоя спиной. Рядом с ним стояли три девушки-японки с красками в руках и ожидали они меня.

— О, вот и она, — развернувшись настолько резко, что я отпрянула, сказал мастер. Он куда-то явно торопился: в руках наставник держал деревянный посох, а за спиной висел мешок с чем-либо тяжёлым. Может быть, с лекарствами или другими снадобьями? — Лиза-сан, я отойду на некоторое время по делам в город: у моей знакомой дочка приболела, надо настойку эхинацеи дать. А тебя я оставляю на попечение этих трёх девушек: знакомься — Рика, Эми и Аканэ.

Первая была стройная брюнетка с тёмными глазами, на вид старше меня лет на шесть, вторая — полноватая сероглазая блондинка с веснушками, ровесница мне, а третья — совсем ещё маленькая, ей было лет девять-десять — рыжая, с чистыми синими глазами. Боги, я и не знала, что японки бывают такими красивыми! У старших девушек лица были сильно выбелены, глаза подведены чёрным, а губы выкрашены в яркий красный цвет. Одеты они были в традиционные японские кимоно. Артистки, что ли?