Записки Учителя Словесности э...нской Средней Школы Николая Герасимовича Наумова (СИ) - страница 16

Женщины и девчата что-то кричали ему, размахивая руками, в рокоте работавшего мотора было не разобрать - что? В темноте не было видно их лиц, но многие из них, скорее всего, плакали. Тут уж ничего не попишешь, так устроена тонкая женская натура: слёзы у них и в печали, и в радости. И всё это было ожидаемо, все это было понятно, как вдруг неожиданно, словно по команде бабы упали на колени.

Николай оторопел. И вот тут он сделал ошибку, за которую ему потом было стыдно, которую не любил вспоминать, а уж коль вспоминал, чувствовал, как горячая волна озноба тут же пробегала по спине. Он дал отмашку молодому трактористу и Михаил послушно заглушил мотор. И вторглись во внезапно воцарившуюся тишину и женские голоса, и крики, и возгласы, и радостный плач, а одна из баб, лица её было не разглядеть, подползла к нему на коленях и стала целовать сапоги. Её примеру последовали остальные.

-Бабоньки, женщины вы мои дорогиее, не надо! - крикнул Николай и сам упал перед ними на колени. Он гладил их головы, плечи, говорил что-то невнятное и чувствовал, что ещё немного, чуть-чуть, какая-то малость, и он сам в голос заплачет, потому что беззвучные слёзы заливали лицо, а горло железным обручем сдавил спазм. Спас ситуацию Михаил. Он быстро завёл трактор и дал три длинных хриплых гудка.

А руки всё тянулись и тянулись к Николаю, и эти руки, простые прикосновения которых к сапогам, одежде, крепкие ли рукопожатия, означали несоизмеримую ни с чем, не сравнимую ни с чем искреннюю благодарность своему избавителю, от нежданно-негаданно обвалившегося на бабьи плечи лиха.

А через три с небольшим месяца пришла на село похоронка: в танковом бою под Прохоровкой на Орлово-Курской дуге погиб Николай Баринов. Уже в самом конце войны сгорел в своём танке под Прагой Михаил Спивак, что добился всё-таки отправки на фронт, приписав лишний год, в районном военкомате. Но жизнь продолжалась. К концу голодного 1946 года бегал по хате Таисии трёхлетний малыш Витюшка, с лица - чистая копия погибшего на фронте Николая Баринова.

- 5 -

В тот год случился недород. Нещадные, испепеляющие летние суховеи выжгли чахлую пшеничку ещё на корню. Бабы собирали скудный урожай со слезами на глазах. Призрак надвигающегося голода зримо и явно витал в гнетущей атмосфере людского бытия. Особенно страшно было смотреть на высохшие, выгоревшие огороды. На трудодни Таисия Баринова получила всего пуд пшеницы. Принесла тощий оклуночек домой и расплакалось. Как зимовать? Копнула на удачу на картофельной делянке куст картофеля -горох бывает крупнее!

Никогда даже мысли не было взять колхозного. Никогда даже мысли не было пришить потайной карман к платью, чтобы горстью-другой пшенички разжиться. Не осуждала и тех, кто брал тайком, вроде, даже как оправдывала - нас с Витюшкой двое, как-нибудь протянем, а там четверо ртов (а то и больше), и каждый жрать просит. Но когда под веник смели остатнее семенное зерно, приготовленное для сдачи в бездонные государственные закрома, поняла Таисия, если не доберёт кукурузой, всё, пропадут они с Витюшкой. И решилась. Вечером, перед уходом домой сняла косынку, расстелила на земле и сыпанула-то всего тройку скудных горстей золотистого отлива зёрна, да откуда ни возьмись - вот он, Дударик нарисовался! Залила лицо горячая краска. Тут же высыпала всё назад, не больно и выросла от того кучка кукурузы, сиротливо бугрящаяся посреди амбара. Но по глазам председателя поняла, - пропала. Не спустит он ей случившегося с рук. Правда, очень удивилась когда на следующий день, ненастный и дождливый, переступил тот порог её хаты разряженный, как жених и, не снимая грязных калош, прошёл и сел к столу, выставив прежде на столешницу чекушку водки и какой-то кулёчек из плотной серой бумаги, извлекая всё это из глубоких карманов полного галифе. Смешанные чувства по-первах боролись в ней. Если забирать явился, то почему без участкового? И причём тут чекушка с кулёчком? Не сразу поняла, а когда поняла, перекрестилась. И не то, чтобы верующей была, хоть и отъявленной атеисткой себя не считала: сначала в пионерках ходила, потом в комсомол вступила. Как все. Время такое было, а какие времена - такие и песни. А тут потянулось ко лбу троеперстие, наложила на себя Крестное Знамение и так легко на душе стало! Оберёг Господь.