Записки военного переводчика - страница 10

Через несколько минут мы уже двигались через Острыну на запад.

К утру несколько сот фашистов, остатки окруженного в лесу гитлеровского полка, были вынуждены сложить оружие.

…С тех пор прошло более тридцати лет. Но время бессильно изгладить воспоминания о мужественных людях, принесших песню в Острыну, о встрече с Куртом.

Было это жарким полднем в начале июля 1944 года. Только что я отправил на сборный пункт большую группу военнопленных. Раздумывая над тем, как быстрее догнать штаб дивизии, шел по широкой улице небольшой белорусской деревушки.

У маленького домика на окраине увидел несколько солдат из корпусного разведбатальона. Они сидели на большом бревне. Рядом у обочины дороги стояла автомашина. Водителя в кабине не было. Солдаты сказали мне, что он пошел завтракать, скоро придет и отправится в рейс. Оказалось, что машина пойдет в нужном мне направлении. Решил обождать шофера. Присел рядом с солдатами. Завязался разговор. И тут разведчики рассказали мне такую историю.

…За несколько часов до нашего разговора утром того же дня хозяйственная машина корпусного разведбатальона мчалась по узкому проселку между стенами высокой, в человеческий рост, ржи. На прицепе машины была полевая кухня. Повара отстали от батальона. На одном из привалов они задержались с приготовлением обеда. Сейчас торопились догнать своих. На развилке дорог шофер остановил машину. Нужно было свериться с указателями.

Повариха, воспользовавшись остановкой, тоже выбралась из кабины, поднялась на приступок котла, чтобы Проверить, готова ли каша.

С кашей было все в порядке. Закрыв котел, повариха огляделась вокруг и мгновенно соскочила на землю. Подбежала к шоферу и, дернув его за рукав, прошептала:

— Немцы!

— Где?

— Во ржи сидят. Человек двадцать.

«Военный совет» продолжался несколько минут. Шофер, ехавшие в кузове два разведчика, писарь и кладовщик решили атаковать врага.

Взревел мотор. Автомашина, груженная бочками и ящиками с продовольствием, с огромной прокопченной кухней на прицепе врезалась в густую рожь. До места, где укрывались гитлеровцы, было двести метров. И вот пятеро солдат (ведь девушка-повариха тоже носила погоны рядового) с винтовками и автоматами в руках, стреляя на ходу, что есть силы закричали:

— Хенде хох!

Шофер резко развернул машину. Перед гитлеровцами мелькнуло что-то огромное, грохочущее. В ту же минуту наши солдаты подбежали к группе фашистов. Бой не состоялся. В примятой ржи, подняв руки, стояли гитлеровские офицеры.

— Понимаете, товарищ младший лейтенант, — сказал, заканчивая свой рассказ, плечистый разведчик, — когда привезли их сюда в деревню, в разведотдел корпуса, только тут разобрались, что среди пленных офицеров — генерал. Погоны свои он сорвал, «замаскироваться», видно, хотел.

— Генерала в плен взяли? — переспросил я и подумал: «Интересно бы принять участие в допросе. Ведь мне не то что допрашивать, видеть гитлеровских офицеров чином выше капитана еще не доводилось. Ну да ничего не сделаешь. В корпусе свой опытный переводчик есть — Валентин Малахов».

Попрощавшись с разведчиками, я собрался было забраться в кузов автомашины. Шофер уже пришел. Но тут за моей спиной раздался знакомый голос:

— Младший лейтенант Верников, идите сюда! Вы нам нужны!

Это говорил начальник разведотдела корпуса подполковник Рытов. Рядом с ним стоял его заместитель майор Мендражицкий.

Оказалось, что переводчика штаба корпуса лейтенанта Малахова нет, он где-то в части, а нужно было побыстрее допросить того самого генерала, что был утром взят в плен.

Предварительный допрос генерала уже провел командир корпуса. Ему переводил майор Мендражицкий.

— Но, — развел руками Мендражицкий, — для детального допроса моих знаний языка не хватает.

— Так что пойдем, поработаешь, — проговорил Рытов. Тут же, на ходу, майор Мендражицкий сказал мне, что допрашивать будем генерал-лейтенанта фон Траута, командира 78-й штурмовой дивизии. В последние дни он командовал остатками разбитых частей, сведенных в довольно сильную группу. В первых числах июля группа Траута пыталась прорваться на Дзержинск близ Минска, но была разгромлена войсками 49-й армии.