Записки ящикового еврея. Книга третья. Киев. В ящике - страница 17

, а так, «для социально близких» – всего пять лет. Во всяком случае, он после освобождения был уже непризывного возраста и, будучи все-таки призван в армию, скорее всего на фронт не попал. А его дядя прошел всю войну врачом; после войны работал в Киеве и даже имел частную практику.

Боня, после непростого выселения Абрама Айзенберга, жила, скорее всего, в спальне. Она была самой умной из детей и тянулась к знаниям больше, чем остальные. Для того, чтобы иметь возможность учиться, пошла работать. Работа должна была быть грязной и тяжелой, иначе рабочий стаж получить было трудно. Правда, в конце трудовой деятельности она уже выполняла работу чертежницы, а кем при этом числилась, не знаю. После получения рабочего стажа Боня поступила на рабфак Киевского Политехнического, а затем и на престижный механический факультет. Получила диплом инженера механика-конструктора. Но профессиональные перспективы не оправдались. Пришло время строить семью.

Ее избранником стал выпускник автотракторного факультета Сельскохозяйственной академии Симон Ковлер. Отец у него был портным, и жили они неплохо – с домработницей, в хорошей квартире в центре города, со стильной мебелью. Поступить в Сельхозакадемию (тогда Сельхозинститут) было проще, чем в Политехнический, из которого он образовался. Но обойтись без рабфака не удалось.

Сеня учился хорошо и мог рассчитывать на аспирантуру. Но вскоре после начала трудовой деятельности его послали на работу во Владивосток, в район Второй речки, где находились известные лагеря (там погиб Осип Мандельштам), промзона и много автотранспорта, которому приходилось работать в условиях бездорожья. Усиленными темпами воссоздавался Тихоокеанский флот. Симон, которого все уже называли Сеней, на работе отличился и вскоре стал заведующим отделом управления Тихоокеанского флота по эксплуатации транспорта.

Боня последовала за мужем, но настоящей работы по специальности не было – все конструировалось на Большой Земле. Жили, естественно, в бараке. Боня очень скучала по цивилизации и решила вернуться в Киев. Сене работа нравилась, но он с женой расставаться не хотел, и воспользовался одной из редких возможностей (да еще перед ожидаемой войной с японцами) уволиться с Тихоокеанского флота. Сеня был вольнонаемным, а в тридцатых годах льготы для научных работников были большими[43], и он по конкурсу стал старшим научным сотрудником киевской Сельхозакадемии.

Кстати, в Сельхозакадемии преподавал единственный, добившийся успехов на научном поприще родственник, профессор. Ну, вот его-то, как выдающегося и «постригли» – в 1937 он сгинул как троцкист. О нем не упоминали десятилетиями и ни его фамилии, ни степени родства я не запомнил.

После замужества Боня, скорее всего, жила с Сеней у родителей мужа на Пушкинской 39, или в детской комнате дедовой квартиры (Боня из квартиры не выписывалась). Папа жил с родителями в гостиной до двадцати лет, пока не уехал в Ленинград.

Говорили, что самый младший из детей – Абрам, мой папа, был любимцем своей мамы – бабушки Веры Абрамовны. Нежные посвящения ей на его фото я видел. Но знаю также, что папины второй и третий инфаркты были связаны с квартирой и письменными жалобами бабушки в инстанции (думаю, не без влияния тети Раи) на «ненадлежащее содержание». Бабушка, видимо, считала, что вся квартира все еще ее. И сын тоже принадлежит ей, а не пришлой «белогвардейской» дочке. Детей Абрама и Бони она настоящими внуками не считала. Ее внучкой была Рена; ради нее она была готова на многое.

Синдром бывшего благополучия хорошо описан в книге Алексея Симонова «Парень из Сивцева Вражка». Его бабушка, бывшая княжна Оболенская, требовала от своего сына, поэта и сталинского любимца Константина Симонова, создания условий, намного лучших, чем позволял ее и ее мужа (отчима поэта) социальный статус. Обосновывала она это так. «Я родилась и выросла в условиях, когда (до замужества – О.Р.) даже сама не раздевалась. В детстве и юности твоим комфортом были моя забота и любовь. Мне хочется, и я честно на это имею право, пожить так, как живет мой сын, которого я вырастила».