Записки ящикового еврея. Книга третья. Киев. В ящике - страница 23

В 1944 году фронт перешел в наступление, затем финны вытеснили немцев из своей страны, и папа до конца этой войны за границу не попал. Хотя и был от нее в двух шагах[51]. Зато он попал за границу вскоре после начала следующей войны – с Японией.

Командующий Карельским фронтом Мерецков и часть войск были переброшены на Дальний Восток; они приняли участие в разгроме потерявшей к тому времени боеспособность Квантунской армии. Красная Армия продолжала воевать и после капитуляции Японии 14 августа, чтобы отдать как можно больше Китая «нашему» Мао. Чан Кайши тоже являлся «нашим», но слишком умным (и даже генералиссимусом).

Войну Красная Армия «закончила» только 3 сентября, когда Америка уже три недели не воевала.

Папа в это время попал в Сеул (разделение по 38-ой параллели только еще устанавливалось). Это был первый отдых с начала войны. Про чайные домики и гейш папа не рассказывал. В качестве подарков он привез шелковые японские кимоно. Особенно хороши были из темносинего шелка с серебряными драконами на спине. Одно из них досталось тете Рае, которая выглядела в нем шикарно. У мамы было что-то более скромное. Второе кимоно с драконами папа практически не надевал, и мама уговорила подарить его Андрею во время его визита к нам. Очень ценным приобретением стал обеденный сервиз на 12 персон из японского фарфора. К сожалению, он начал биться уже в Вологде, когда разбились первые чашки. Мне же запомнился костюм, который папе сшили за один день в Сеуле. Его чуть ли не за полу шинели поймали корейские портные и пообещали к вечеру его сшить. В костюме из тонкой черной шерсти с шелком папа выглядел импозантно, но вскоре из него «вырос». С прохудившимися на коленях брюками, но почти новым пиджаком он достался мне, когда я уехал из дома.

Нашу эвакуацию и житье в Вологде я описал раньше.

Из Киева родственники выбирались тоже не просто. Во-первых, Сталин запрещал эвакуацию – он обещал Черчиллю Киев не сдавать и за Днепр не отступать (Черчилль его об этом не просил). Тем самым он погубил лучшие силы Красной Армии. В киевском котле оказались и были разгромлены, убиты и взяты в плен около 700 тысяч солдат и оставлено много техники. Еще до этого были брошены бежавшими танкистами и артиллеристами бронетанковые силы и артиллерия, превосходящие немецкие и по количеству и по качеству. Кинохронику, которую я увидел уже в Германии, забыть трудно. Немецкий самолет с кинокамерой на бреющем полете летит на восток. Нескончаемым хвостом, уходящим в бесконечность, на дороге стоит колонна неповрежденных Т-34, тягачей с пушками и другая техника. Они шли на восток (еще до Киева) и были брошены. На сделанной уже нашими фотографии, стоят десятки оставленных на аэродроме новейших МиГ-3. Я думал, что они стоят потому, что у них кончилось горючее. (Дизельного топлива для танков катастрофически не хватало, как и авиационного бензина и снарядов). Но почему топливо кончилось у всех сразу? Объяснил Марк Солонин[52]. Танки и самолеты бросали, потому что думали, что без них легче спастись. Все – и недавние крестьяне, и командиры, выраставшие после 37 года из лейтенантов в полковники, захватывали полуторки и на них удирали – до первой переправы или бомбежки, потом бросали и машины.

Какая-то видимость организации была при обороне Киева, благодаря компетентности и жесткости командующего 37-й армией и киевского укрепрайона генерала А.А.Власова. Да, да, будущего предателя. А пока – героя обороны Киева (и Москвы), благодаря которому Киев стал городом-героем. Получивший Героя еще за Испанию А.И.Родимцев вспоминал, что получил нагоняй от Власова за то, что провел свою бригаду маршем от вокзала и по Крещатику, вместо того, чтобы везти ее на трамваях и сохранить силы. Сил бравым десантникам не хватило, чтобы противостоять немецкой пехоте – ни опыта, ни соответствующего вооружения у них не было.

В обстановке подавляемой паники проходила эвакуация предприятий. Жители города разбегались по селам практически с начала войны. Гражданское население было брошено на произвол судьбы. Последней акцией после поступившего приказа об оставлении Киева, был сброс с мостов в Днепр многомесячных запасов продовольствия для населения, а потом и взрыв мостов.