Записки звездочёта Сириуса - страница 13

— Первое слово обвинителю! Он расскажет о чудовищных и невероятных преступлениях обвиняемого, то есть подсудимого, или, короче, во всём виноватого!

Апчхибосс Утринос уступил место Буль Буресу.

— Друзья! — обратился тот к шеф-повару. — Преступления обвиняемого, я бы даже сказал — обвинённо-виновного, ужасны! Очень ужасны! Слишком ужасны! Я кончил. Благодарю за внимание.

— Пра-авильно! — закричал шеф-повар и захлопал в ладоши.

Стенографистки моментально записали: «Сеньор Буль Бурес, великодушно взявший на себя роль обвинителя, с присущей ему феноменальностью подробно осветил существо дела и глубоко обосновал виновность подсудимого вескими доказательствами, фактами и уликами».

— Ввести свидетеля! — приказал Апчхибосс Утринос.

В зал бочком проскользнул трактирщик Выпей Тут.

— Говорите! — рявкнул Апчхибосс Утринос.

— Значит, дело было так, — затараторил трактирщик. — Сижу, пью чай входят двое, а может быть, даже и больше! «Ты за кого?» — спрашивают они.

— А ты? — с интересом спросил Буль Бурес.

— Я сказал: «За нас!» — Выпей Тут ударил себя в грудь.

— За кого «за нас»? — насторожился Тайфун.

— За вас, — поспешно разъяснил трактирщик.

— Говорите, — милостиво кивнул Тайфун.

— Значит, так… Сижу, пью чай — входят двое, один — такой. — Выпей Тут чиркнул ладонью по коленям.

— Имя? — гаркнул Тайфун.

— Дождь.

— Продолжайте показания.

— Другой — вот такой! — Выпей Тут поднял руку выше головы.

— Имя?

— Эрнесто, — вытянулся в струнку Выпей Тут. — Он в джунгли удрал.

— Поймаем, — снова кивнул Тайфун. — Говорите.

— Значит, так… «Пьешь?» — говорят. «Пью», — говорю. «Чай?» говорят. «Чай», — говорю. А они: «Ты за кого?» Отвечаю: «За нас». — «Знаем, — говорят, — за кого! Пошёл вон!»

— А ты? — спросил Апчхибосс Утринос.

— Я и пошёл, — ответил Выпей Тут. — То есть побежал и доложил.

— Доложил, — подтвердил Буль Бурес.

— А те? — гаркнул Тайфун.

— Бунт устроили! Всех взбаламутили!

— Всё ясно, — многозначительно заявил Апчхибосс Утринос. — Вы свободны.

Выпей Тут скрылся за дверью, снова выскочил и крикнул:

— А ещё прошу записать, что они выпили мой чай! — И опять исчез.

— Ввести второго свидетеля!

В зал, печатая шаг, вошёл длинноносый чиновник в очках.

— Говорите.

— А) Меня посадили в лужу! — чётко, по пунктам, доложил длинноносый. Б) Мне подложили свинью! В) Я набрал в рот воды!

Третьим свидетелем выступил сам Тайфун. Его речь была предельно краткой:

— Он укусил меня за палец!

— За большой или за мизинец? — почтительно спросил Апчхибосс Утринос.

— За указательный.

— Значит, Дождь получит срок вдвое больший, — с удовлетворением заметил Апчхибосс Утринос. — Свод законов, раздел «У», пункт «Ы», параграф «Ъ»: «За нанесение вредительства указующему персту карающей длани высокопоставленных особ».

— И это не всё! — поднялся Буль Бурес. — Я ещё обвиняю его в том, что он льёт, где вздумается и когда ему заблагорассудится, не получив на то наших особых указаний. Мало того, он всегда вводит в заблуждение синоптиков, и даже я никогда не знаю, брать ли мне зонтик или нет.

— Пра-авильно! — закричал шеф-повар.

— Ввести обвиняемого!

В дверях появился Дождь. Он шёл под охраной семидесяти двух дюжих карабинеров.

— Это твоя? — Апчхибосс Утринос вынул из кармана и поставил на стол жёлтую игрушечную лейку.

— Отдай! — закричал Дождь и рванулся вперёд, но карабинеры преградили дорогу.

— Признался, — с облегчением вздохнул Апчхибосс Утринос. — Вы слышали признание?

— Я требую, — Тайфун ударил кулаком по столу, и ворох бумаг взлетел под потолок, — ста семидесяти лет тюрьмы!

Апчхибосс Утринос склонился над микрофоном:

— Слово защитникам.

— Просим снисхождения! Просим снисхождения! — хором заголосили сорок пять адвокатов.

— Что? — нахмурился Тайфун.

— Просим уменьшить срок на двенадцать лет! — продолжали адвокаты. Уменьшить срок на двенадцать лет!

— Ладно, — махнул рукой Тайфун. — Пусть будет сто пятьдесят восемь.

— Боюсь, он не оценит вашей доброты, — сокрушённо покачал головой Апчхибосс Утринос и приказал: — Вывести!

— Свинья плешивая! — крикнул Дождь, когда его вытолкнули за дверь.

— В протокол не заносить, — поспешно сказал Апчхибосс Утринос стенографисткам.