Запомни мое имя - страница 12

одинокой она себя чувствует.

— Около, двадцати... двадцати пяти, я думаю. — Не думаю, что она старше. Видно, что она молодая и странно, что никто ещё не заявил о её пропаже.

Мы продолжаем болтать около часа, время пролетает незаметно. Говорили о моей

работе, конечно не о расследованиях, но я ей рассказал о своих коллегах, и она была

счастлива, молчаливо слушая, тогда как я, поразился тому, насколько комфортно себя

чувствовал, разговаривая с ней, практически с чужим для меня человеком. Как правило, я не

очень разговорчивый, даже с моими друзьями. После этого я вернулся домой, пообещав ей, что в один прекрасный день вернусь, чтобы ещё немного поболтать и она, кивая, подарила

мне счастливую улыбку. За время, что я провёл там с ней, её глаза больше не отражали

грусть, а её ум не пытался найти какую-то смутную информацию, заблокированную в ней.

Некоторое время она была просто девушка, которая болтала о том, о сём, живя немного

нормальной жизнью.

Она ничего не помнит. К сожалению, нет никого, кто помнит о ней, кто составит ей

компанию или даст немного утешения. Возможно, именно поэтому следующие дни я всегда

заезжал проведать её. Не оставался надолго, я не очень хорош в поддержании беседы, но я

хотел знать, как она себя чувствует и дать ей понять, что при необходимости она могла бы

рассчитывать на меня.

Постепенно эти визиты за последние две недели превратились в привычку. Я

проводил там всё утро, прежде чем идти на работу. Приходил каждый раз, когда она

завтракала, и понял, наблюдая за ней, что она всегда выбирала мёд вместо варенья. Не

обдуманный, а спонтанный выбор, возможно воспоминание.

Я был там, когда однажды утром она смотрела по телевизору реалити-шоу и

попросила меня объяснить цель программы. Я был там, когда однажды утром, застав меня

врасплох, обратилась ко мне с вопросом – безобидным для неё, но почти смертельным для

меня.

—Ты помолвлен или женат? — спрашивает она, и я мгновенно покрылся холодным

потом.

Она сразу замечает мою реакцию и спешит извиниться.

— Извини, это не мое дело, — говорит она, и я замечаю, как она сожалеет о том, что

обратились с этим вопросом.

— Ничего страшного, — отвечаю я, пытаясь скрыть потрясение, какое

спровоцировал этот вопрос во мне.

С другой стороны, в этом любопытстве нет ничего плохого, она не может знать,какое это имеет значение для меня.

В тот день я ушёл рано, но почувствовал себя виноватым, когда на следующий день, заметил её удивленное выражение, когда она увидела меня, входящим в палату. Возможно,

она подумала, что я разозлился из-за вопроса и больше не собирался её проведывать. Вместо

этого я всё ещё был там.

И я находился там даже тогда, когда десять дней спустя, они, наконец, сняли повязки

с её ног, и она попыталась встать.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, входя в палату, когда вижу, что она сидит на

краю кровати.

— Вчера вечером мне сняли повязки, и медсестра помогла мне сделать пару шагов, я

просто хотела чуточку погулять, — говорит она, вставая, но замечаю, насколько она

неустойчива, и от боли её лицо искажает гримаса.

— Подожди, я помогу тебе. — Я подошёл и чтобы поддержать, положил руку ей на

талию, чувствуя себя глупо и неловко из-за этого первого контакта между нами.

Это только работа, продолжаю повторять для себя.

— Спасибо, — прошептала она смущенно.

Не знаю, как объяснить такое поведение даже самому себе, мы не расследуем её дело, вообще нет никакого дела, и никто не давал мне поручения защищать её. Все исследования, о которых я попросил Мэдисон, были по моей личной просьбе, и всё это оставляет меня в

замешательстве, потому что я никогда не позволял себе вмешиваться, никогда... тем не

менее, с ней, как ни стараюсь, я не могу быть равнодушным. Мэйсон тоже задал мне

похожий вопрос, когда в очередной раз я сказал, что заходил к ней.

— Итак, ты приходишь к нам на ужин сегодня вечером?

— Да, но сначала заскочу на секунду в больницу, — говорю я, пока, убираю в карман

свой телефон и беру со стола ключи от машины.

— Знаешь, в эти дни ты ведёшь себя как-то странно. Не то, чтобы ты привязался к

этой девушке больше, чем хочешь признать? — спросил Мэйсон, заставая меня врасплох.