Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых - страница 20
меньшинство. Революционное меньшинство не для того принесло великие жертвы — свое вдохновение, свой труд <…> — октябрьской революции, чтобы поддерживать и насаждать какое-то государственное искусство. Мы „футуристы“, мы, обладающие революционной мудростью, хотим иметь свое меньшинство и будем его иметь. С нами только те, кто предпочитает творчество всем благам мира». И дальше: «Довольно колебаний, сомнений, политиканства! Пока революция не погибла, не погибнем мы — ее дети. А если погибнет она, лучше бы погибнуть вместе с нею»>[84].
Судьба уготовила Николаю Пунину погибнуть «вместе с революцией». Как и Маяковскому, и Мейерхольду, и Мандельштаму, и Ермолаевой, и миллионам других…
В том же самом № 6 «Искусства коммуны» была опубликована статья П. Митурича «Творческая ось». По поводу этой статьи Нина Коган писала ему:
Н. Коган — П. Митуричу. Петроград 20 января 1919 года.
«…получили ли Вы газету с Вашей статьей? (№ 6) Напечатали все-таки. <…> Теперь касающийся вас интересный случай. В Пскове председатель какой-то педагогической организации прочитал вашу статью — директивы в Вестнике комиссариата Народного Просвещения. Все там страшно обеспокоились и заинтересовались, и он прикатил сюда, в Петроградский Отдел Изобразительного искусства, с требованием институтов и докладов. Посылаю вам врученный им лично мне бланк-записку. На праздниках приехал Татлин, говорили о проектах оформления города на 1 мая не флагами, а уже иначе. Завтра пошлю следующий № „Искусства коммуны“, кажется, со статьей Веры Михайловны Ермолаевой о старой вывеске. Все у дел, только я все еще что-то вроде Золушки. Я очень жду вас в Петроград»>[85].
В это время — в 1919 году — Митурич был направлен на фронт под Нарву, но, как мы видим, оставался связанным с деятельностью своих друзей, с работой ИЗО Наркомпроса. В армии сделал «оформление при входе в штаб к 1-му мая на фронте под Нарвой против Юденича»>[86].
В 1920 году Митурич был переведен в Москву, служил в маскировочной роте. Насколько трудной была в эту пору его жизнь свидетельствуют письма к Н. Пунину в Петроград — форменные «крики души»:
П. В. Митурич-Н. Н. Пунину. 10 августа 1920 г. Москва.
«Николай Николаевич!
Денег, денег и денег, положение весьма затруднительное. Консилиум врачей, которые до сих пор не могут установить точного диагноза, — 20 тысяч, исследование крови — 10 тысяч, а еда все-таки — черный хлеб и селедка.
Неужели я подохну и не выколочу из вас хоть сколько? Быть того не может. Душители, у вас все мои вещи, пришлите сюда тогда — здесь продам. Пришлите дату письма Хлебникова. Как Володино здоровье? (Татлина.) Лежу все на одре, жар спадает. Я очень огорчен, что Коган читает лекции: у нее есть дар „сестры небоглазой“, а она бесится от философии — глупая баба.
Будьте здоровы. П. Митурич»>[87].
Речь шла о возможной закупке Отделом ИЗО Наркомпроса работ Митурича для музеев.
С Первой государственной свободной выставки в Петрограде в Зимнем дворце были намечены к приобретению картины 143 художников, среди них, наряду с Малевичем, Кандинским, Фальком, П. Кузнецовым, Штеренбергом, Древиным, Ларионовым, Гончаровой, Удальцовой, Шагалом, Кончаловским, Коровиным, Осмеркиным, Поповой, Коненковым, Кустодиевым, С. Герасимовым, Лентуловым, Чернышевым, Сарьяном, Ульяновым, Экстер, Лансере, Бенуа, Петровым-Водкиным и другими крупнейшими мастерами были и Татлин, и Альтман, и Митурич. Пунин пытался организовать через Отдел ИЗО Наркомпроса закупку и других работ Митурича.
П. В. Митурич — Н. Н. Пунину. 26 сентября 1920 г. Москва.
«Денег. Денег, денег и денег!
Неужели Вы не считаете долгом хоть за заказ заплатить? Такого отношения к себе не ожидал — свинство. Лежу пятую неделю на одре и когда встану, не знаю. Врачи расходятся в диагнозе, говорят, я очень интересный больной, а Вы нисколько не интересуетесь! Хорош гусь! Непременно ответьте. Будьте здоровы, пишите. Ваш П. Митурич»>[88].
П. В. Митурич — Н. Н. Пунину. 8 октября 1920 г. Москва.
«Наконец-то пришли и 5 тысяч. В общем получил 45 тысяч и за это очень благодарю. Николай Николаевич, непременно напишите, что купили, дату письма Хлебникова, есть ли надежда, что купите еще, если нет, то передайте рисунки Бруни, когда он поедет в Москву.