Запоздалая свадьба - страница 5

стр.


— Мам, ты слушаешь меня? — спросила Келли.

Внезапно осознав, что дочь обращается к ней, Люси вздрогнула.

— Извини, малышка, что ты сказала?

— Я хотела узнать, можем ли мы навестить могилу папы. Раз уж приехали сюда.

Люси растерялась, не зная, что ответить. Она понимала, что поступила нечестно, солгав дочери о своих отношениях с отцом Келли. Она пошла на это, боясь, что Келли осудит ее за то, что родила ребенка вне брака. Поэтому она придумала историю о том, что они со Скоттом поженились, а вскоре он погиб в автокатастрофе.

Келли явно чувствовала, что ей больно говорить о нем, и редко задавала вопросы, на которые Люси не хотелось бы отвечать.

— Конечно, можем, дорогая, — сказала она наконец.

Поцеловав дочь в лоб и пожелав ей спокойной ночи, Люси поспешила выйти из комнаты и, осторожно ступая, прошла в гостиную.

В опустевшем доме было тихо. Ничто не нарушало мирную тишину. Такого никогда не было, пока был жив Дарнел. Она осмотрела комнату. Ковер протерся, мебель обветшала, краска на стенах поблекла и кое-где облупилась. Люси села в кресло-качалку — любимое кресло отца и задумалась над тем, что ей делать дальше.


Могилу Скотта Баффорда она не нашла. Больше часа Люси бродила по кладбищу в ее поисках, видела могилы нескольких поколений Баффордов, включая отца Скотта, умершего год назад, но последнего пристанища Скотта так и не обнаружила.

Люси попыталась припомнить, что сообщалось в некрологе. «Скотт Баффорд, семнадцати лет, скончался сегодня от увечий, полученных в автокатастрофе 3 июля 1980 года. Он будет погребен на кладбище Шейди Гарденс после частной панихиды в церкви. Родственники усопшего…»

Содержание некролога ничем не могло помочь. «Может быть, его кремировали?» — подумала она.

Дальше искать не было смысла, к тому же у нее в распоряжении было не так много времени, поскольку она сказала, что едет в магазин. Покинув кладбище, Люси села в машину, озабоченная и растерянная.

Она решила, что позже следует связаться с похоронным бюро и все выяснить.

«Как странно, — подумала Люси вечером, когда они с Келли готовились ко сну. — Вернуться в Шейд-Три оказалось совсем не трудно, зря я так боялась».

Теперь, когда Обри Баффорд и Дарнел умерли, все страхи остались в прошлом. Приехав в родной дом, она чувствовала себя ближе к Скотту, хотя и не нашла его могилу.

И тут она решила задать Келли вопрос, который мучил ее весь день:

— Что бы ты сказала, если мы ненадолго переехали бы в Шейд-Три? Мы действительно очень нужны бабушке.


Спустя две недели Люси и Келли приехали в Шейд-Три, прицепив к машине небольшой фургон со всеми своими пожитками. Лоретта, поначалу удивленная решением дочери, была сама не своя от радости и пригласила нескольких друзей-прихожан помочь разгрузить фургон. С их помощью они быстро справились с разгрузкой, сложив большую часть вещей в гараж, а самое необходимое перенеся в дом.

— Ты соблюдала диету все эти дни? — спросила Люси мать, когда они остались наедине.

— Конечно, дорогая.

Но когда Люси заглянула в холодильник, то увидела, что Лоретта почти не притронулась к тем запасам, что она сделала перед отъездом. Больше того, она сразу заметила, что дом блистает чистотой, какой она не видела и в больнице, в которой работала в Атланте. Такая работа была по силам целому взводу прислуги, а не больной матери. Это ее встревожило, но она решила ни о чем пока не расспрашивать.

В довершение всего Лоретта, взволнованная их приездом, засунула в рот целую горсть леденцов и прилегла на несколько минут, когда появились первые признаки приступа диабета. Люси строго-настрого запретила ей вставать с постели, а сама поехала возвращать взятый на прокат фургон.

Келли распаковывала свой чемодан и раскладывала свои вещи в их спальне, когда Люси вернулась домой.

— Как чувствует себя бабушка?

— Я заглядывала к ней пару раз. Кажется, с ней все в порядке, — сказала Келли.

— Пойду-ка я сама проверю.

Мать лежала в постели и читала Библию.

— Признайся честно, мама, все то время, что нас не было, ты приводила дом в порядок? — спросила Люси неодобрительно. — Не удивительно, что ты себя неважно чувствуешь.