Запредельный человек - страница 12
Ксориалль снял четверку треф и задержался на следующей карте.
— Э-э-э... дальше... м-м-м... десятка бубен.
Ксориалль снял карту.
— Третья — пиковая дама, — продолжил Дэмми.
Семь карт подряд он назвал верно, а потом сбился.
— Для первого раза неплохо, — похвалил Ксориалль, собирая колоду.
— Погоди, давай дальше, — сказал Монтгомери. — Я и не знал, что так хорош. Могу...
— Ты сломал гештальт, ассоциативную связь каждой карты с последующей. Дальше ты будешь высказывать лишь догадки, случайные и бессмысленные.
— Давай еще разок. Я ведь толком не сосредоточился.
Пожилой господин слегка улыбнулся:
— Заводит, правда? Я имею в виду открывать в себе новые способности. Вот почему жизнь кажется бесконечно бурной самым молодым из вас. День ото дня они исследуют свои возможности, узнают о себе новое. Порой маленький мальчик прыгает в воду, проверяя, сможет ли плавать, или сигает с крыши, лишь бы узнать, нет ли среди его врожденных талантов способности летать. Ему не в новинку подобные открытия, касающиеся собственных сил, доминирования в обществе, умения свистеть и так далее. С годами они становятся реже. Вот ты, например, прекрасно осведомлен, умеешь ли скакать верхом или управлять самолетом. Знаешь свое место в социальной иерархии и соперничестве за право спаривания. Ты по-прежнему, проживая свои дни, надеешься на счастливый случай и приятные неожиданности. Это — тот самый фактор, который делает символические состязания столь популярными, заставляет людей бегать по гадалкам и астрологам, дабы те раскрыли в них потаенные таланты, превращает распаковку подарков на день рождения в столь важную часть ритуала. Всегда присутствует подспудная надежда, что неким образом под слоями оберточной бумаги таится чудесный сюрприз — о тебе самом.
— И все это — из-за колоды карт?
Ксориалль не обратил внимания на вопрос, подвинул к Монтгомери маленький столик и положил на него колоду.
— Тебя когда-нибудь гипнотизировали, Дамокл?
— Нет. Я в эту чепуху не верю.
Ксориалль цыкнул языком:
— Гипнотическая способность столь же нормальна и распространена, как способность ко сну, а еще служит хорошим примером врожденных способностей, о которых владельцы не догадываются. Вместо чтений мантр, я намерен воздействовать непосредственно на ту зону твоего мозга, на которую обычно эти методы и действуют. Просто расслабься...
Обернувшись к консоли, он нажал несколько кнопок. У Дэмми в черепе, где-то сразу за глазами, зазвучал едва слышный высокочастотный звон. Комната начала исподволь меняться: в ней появились новые грани, она как будто ожила, стала более объемной и выпуклой.
— Переверни первую карту, мой мальчик. — Голос Ксориалля звучал странно, он был далекий, и в то же время ему нельзя было противиться. Монтгомери перевернул карту.
— Тройка пик, — сонным голосом произнес он.
— Дальше.
Одну за другой Дэмми перевернул все пятьдесят две карты.
— Тасуй, — велел Ксориалль.
Дэмми перетасовал колоду.
— Теперь за каждую верно названную карту тебя ждет соблазнительный приз, — торжественно произнес пожилой господин. Сердце Дэмми забилось, во рту пересохло, и перед мысленным взором замелькали образы невероятных благ. Он быстро переворачивал карты, рисунки казались яркими, наполненными смыслом. Наконец он завершил...
— Все, — сказал Ксориалль. — Теперь вернись в обычное состояние бодрствования.
На глаза будто набросили кисейную пелену. Какое-то время Дэмми испытывал онемение и отупение. Потом это чувство прошло.
— Первая попытка, — сказал Ксориалль.
Дэмми потянулся к колоде.
— Не надо, — коротко остановил его Ксориалль. — По памяти.
— Тройка... пик, — назвал Дэмми. Потом вспомнил еще две карты, и в голове наступила пустота.
— Вторая попытка, — велел Ксориалль.
И тут же перед глазами вспыхнул образ карты. Дэмми быстро назвал всю колоду.
— Еще раз, только начни с двенадцатой карты.
Дэмми справился.
— В обратном порядке.
И с этим Дэмми не оплошал.
— Добавь три к каждому числу на карте, фигурные называй по убыванию старшинства, а масти в таком порядке: сперва пики, потом червы, трефы и бубны.
Дэмми без запинки назвал все, как просили.