Запрещенная экономика. Что сделало Запад богатым, а Россию бедной - страница 10

Энрике Мореплаватель умер в 1460 году, но у его дела нашлись продолжатели, и вот почти тридцать лет спустя Вартоломеу Диаш обогнул юг Африки и вышел в Индийский океан. Вскоре ему пришлось повернуть назад, поскольку на кораблях зрел бунт, но через десять лет, опираясь на опыт Диаша, португалец Васко да Гама достиг Индии. Он сразу же попытался начать торговлю, но тут же камнем преткновения стал вопрос пошлин, уплату которых потребовали индийские власти. Тем не менее этот поход оказался успешен даже с финансовой точки зрения, поскольку Васко да Гама не погнушался пиратством и захватил несколько торговых судов. Товар, который он привез на родину с Востока, оказался столь ценным, что многократно окупил экспедицию.

С этого момента Португалия начала возить в Европу пряности. А в 1500 году во время очередной экспедиции на Восток мореплаватель Педру Алвариш Кабрал уклонился от привычного маршрута на запад и случайно оказался у берегов Южной Америки. Так началась колонизация Бразилии, а вскоре удача вновь улыбнулась португальским капитанам: они отыскали остров Цейлон.

В Португалию хлынули огромные богатства, но ее положение было крайне уязвимым в военном плане. Когда случился династический кризис, испанский король Филипп II предъявил права на португальский престол, подкрепив свои притязания сильной армией. В 1580 году Испания получила Португалию и все ее колонии, присоединив эти земли к своим и без того обширным владениям. Ко всему прочему Филипп II был еще и королем Нидерландов, а также Неаполя и Сицилии. При нем испанцы закрепились на Филиппинских островах, и казалось, что перед Испанией открывались фантастические перспективы, но не тут-то было.

С 1503 по 1510 годы Испания вывезла из колоний пять тонн золота, а в середине XVI века – свыше 42 тонн, серебро поставлялось в метрополию еще в больших масштабах[1]. Пятая часть всех драгоценных металлов шла королю в виде налога от использования рудников. Бюджет располагал и другими источниками денежных поступлений, однако в 1556 году Филипп восходит на престол и неожиданно узнает, что все доходы государства до 1561 года зарезервированы[2]. То есть Испания набрала долгов под залог своих будущих прибылей на несколько лет вперед. В 1557 году государство объявило себя банкротом.

Возникает вопрос: куда же делись колоссальные ресурсы, выкаченные из многочисленных и богатейших заморских владений? А этот вопрос лучше всего адресовать отцу Филиппа дону Карлосу. Он же Император Священной Римской империи Карл V, ввязавшийся во все войны, которые только можно себе представить. Карл сражался с Францией, Англией, итальянскими государствами, османами, а под конец правления еще и с германскими протестантами. Понятно, что столь воинственная политика способна разорить кого угодно. Испытывая недостаток средств, испанское государство стало все чаще прибегать к займам, предлагая кредиторам векселя под 10 % годовых. Ясно, что деньги утекают в те сферы, которые максимально прибыльны, и значительная часть капиталов пошла на фондовый рынок, а вовсе не в промышленность.

Экономическая политика Карла V отличалась известным своеобразием. Управленческие решения сводились к чисто тактическими метаниями из стороны в сторону. Так, например, в 1548 году пошлины на импорт тканей были полностью отменены. Это ударило по испанской промышленности. Но в 1552 году последовало еще одно креативное решение: на этот раз запретили экспорт испанских тканей за пределы империи. Три года спустя катастрофические последствия такого шага стали очевидны. Власть дала обратный ход, отменила экспортный запрет, но поздно: иностранные рынки уже оказались в значительной степени потеряны. Более того, Испания стала нетто-импортером тканей вплоть до XIX века{Камерон Р. Краткая экономическая история мира от палеолита до наших дней. – М.: Росспэн, 2001. С. 172.}. Нечто подобное произошло, когда от пошлин освободили импорт зерна{Там же. С. 171.}.

Колониальная политика также напоминала маятник. Зарубежным купцам то разрешали торговать с испанскими колониями, то запрещали. Впрочем, иностранцы создавали подставные фирмы, лишь формально являющиеся испанскими, и тем самым обходили запрет.