Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты - страница 12

Однажды я встретил в «Песочнице» школьного приятеля из параллельного класса Рому-меломана. Увидев меня, он расплылся в улыбке:

– Вау, привет, Кест! – Такая у меня была кличка. – Как дела, старик?

Мы практически не виделись с тех пор, как я захипповал, а Рома доучивался в средней школе. Хипповый образ жизни давал невероятное ощущение свободы, контркультура «детей цветов» сплачивала асоциальных индивидуалистов в своеобразную корпорацию добровольной взаимопомощи: всё free, даже love.

Очень быстро разговор перешел к формам молодежного протеста против режима, который нужно было как-то манифестировать. Понятное дело, что лобовое антисоветское выступление в духе демонстрации за свободу рок-н-ролла пройти не могло. Тем более уже был известен печальный опыт московских событий 1 июня. А что, если организовать некий протест против нарушения прав человека на Западе? Тут вроде бы и тема благодарная, и себя во всей красе показать можно, и насчет последствий не шибко беспокоиться… Я подал идею протестовать против оккупации Северной Ирландии британскими войсками под фонограмму песни Пола Маккартни «Отдайте Ирландию ирландцам»:

Это был тогда известный хит, только что записанный эксбитлом по поводу начала ольстерских событий. Общий сюжет манифестации был такой: одновременно выйти несколькими группами из прилегающих закоулков на Ратушную площадь в центре Старого города, включить на полную мощность переносной магнитофон с записью песни, подхватить куплет вживую и демонстративно спалить британский флаг. После чего, пока не успели нагрянуть менты и службисты, рассеяться в средневековых лабиринтах, заранее согласовав пути отступления, дабы не создавать толчеи. В сущности, на всю акцию хватило бы буквально пары минут – времени звучания песни, но поскольку сама площадь – место весьма туристическое, то был большой шанс засветиться в глазах иностранных наблюдателей. Да и согражданам не мешало бы показать актуальный профиль прогрессивной молодежной культуры.

Я в самом деле загорелся этой идеей и начал понемногу агитировать народ. Вроде как все срасталось. Даже конкретные дата и время были назначены. Оставалось лишь где-нибудь достать или самостоятельно воспроизвести британский флаг. И тут, где-то за неделю до оговоренного срока, Куня мне сообщает, что его вызывали в гэбэшку и требовали разъяснений по поводу планируемого перформанса. Типа: «Кто, где, когда будет жечь „Юнион Джек“?» Понятное дело, он отмазался: мол, впервые слышу, но суть-то проблемы в том, что спецслужбам уже все известно! А значит, нас будут заранее поджидать «на том же месте, в тот же час». А главное – откуда они узнали? Неужто в «Песочнице» кто-то стучит?

Это было неприятное открытие. Но кто нас сдал? И вообще, что делать-то? Так просто свернуть мероприятие – как-то уж совсем кисло. Я сообщил предупрежденному Куней народу, что акция по сжиганию флага все равно состоится в означенные сроки, но не на Ратушной площади, а по соседству – в кафе «Пегас», где тогда собирались местные богемщики и залетные неформалы. В день икс в «Пегасе», как обычно, тусовалось около дюжины наших. Я присел за столик, достал из кармана трамвайный талон с нарисованным на нем «Юнион Джеком» и, подпалив папиросу, поднес спичку к символу британского империализма. Флажок вспыхнул, и в считаные секунды от него осталась лишь кучка пепла в пепельнице на столе. Правда, перформанс прошел без песни, но зато с джойнтом как символом истинной свободы мысли.

Конечно, интересно было бы узнать, откуда менты получили информацию о демонстрации. Возможно, кто-то из «Песочницы» просто сболтнул по неосторожности не тем знакомым. Однако призрак протестной демонстрации уже реял над Прибалтикой…

14 мая 1972 года в одном из городских парков Каунаса в знак протеста против оккупации Литвы советским режимом совершил самосожжение молодой диссидент по имени Ромас Каланта. После этого люди вышли на улицы, стали наезжать на ментов и уничтожать советскую символику, взвились национальные триколоры, зазвучали гимны времен независимости. Власти ввели в город усиленные наряды милиции и десантников, которые бросились хватать и мочить национал-революционеров. Практически за день основные очаги общественного сопротивления были подавлены. Потом начались репрессии. Милиция и спецслужбы организовали поголовную фильтрацию всех альтернативных тусовок в республике.