Запретная любовь - страница 16

Следующий день прошел в последних приготовлениях перед праздником. По идее, вся черновая работа уже была выполнена, осталось только навести внешний лоск на различного рода поверхностях. Именно этим Лина и занималась весь день.

А на утро она поднялась на полчаса раньше обычного и вместе с остальными служанками поспешила к местному «завхозу» за нарядными платьями. Матриархальный строй предписывал всем женщинам замка, независимо от их социального статуса, находиться на торжественной церемонии поздравления владычицы дроу.

Пышное, на взгляд Лины, платье ярко-желтого цвета благодаря длинными широким юбкам и просторному лифу скрадывало полноту. Зеркала под рукой не было, а потому и оценить свою внешность у Лины не получилось.

Следуя за остальными служанками в общий зал, туда, где вот-вот должны были появиться приглашенные на празднество представители других государств, Лина чувствовала, как с каждым шагом становятся суше губы. Она боялась увидеть униженного Ритона, боялась не сдержать своих чувств и выдать себя, боялась… Да вообще боялась празднества и предпочла бы отсидеться в своей комнате. Увы, выбора ей никто не предоставил.

Ритон стоял на коленях на нижней ступени трона сиятельнейшей Анираны. Практически полностью обнаженный, в одних кожаных трусах, слишком маленьких для его гениталий, он привычно сгорал от смеси унижения и желания. Руки сжаты между коленями, зад немного оттопырен, голова низко опушена. В таком положении, демонстрируя полное подчинение, он не смог бы заметить и в дальнейшем опознать возможного насильника, а именно это и было нужно в данной ситуации: мало ли, кто из высокородных гостей захочет развлечься с третьим мужем. Лучше будет, если тот самый муж не узнает, кто его поимел. Гостю стыдно не будет. А муж… Какая, собственно, разница, что чувствует мужчина-дроу. На этот раз с другой стороны от трона в подобной позе стоял и Арий. Второй муж, он, подчиняясь прихоти своей сиятельнейшей супруги, надел такие же трусы, как и у Ритона, а значит, и участь его на этом празднике была незавидной. Повезло лишь Нортону, одетому в кожаные шорты и замершему истуканом у кресла жены, и то лишь до тех пор, пока кто-нибудь из гостей не изъявит желания с ним поразвлечься.

На своем дне рождения Анирана проявляла несказанную щедрость и делилась мужьями со всеми желающими. Ритон старательно гнал от себя воспоминания о дне рождения прошедшем, тщетно надеясь, что он не будет таким же жутким, как настоящий.

Отворились двери, раздался шорох юбок — входили женщины, среди которых присутствовала и Лина. При одной мысли о ней Ритон заалел щеками. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Не с удачей Ритона было надеяться на плавных ход праздника. Иногда Ритону казалось, что боги нарочно избрали его самым крайним, чтобы постоянно развлекаться за его счет. Постоянные унижения, пережитые им за последние годы, давно сломили его, но богам не нужна была безвольная игрушка, а потому они ввели в его жизнь Лину, вложили в его сердце чувства к ней, заставили снова и снова переживать боль, стыд и горечь каждый раз, когда эта странная служанка оказывалась поблизости.

Лина вместе с остальными служанками присела на мягкие пуфики, расставленные у стен как раз для удобства прислуги женского пола. Официальная часть поздравлений обещала быть долгой, и Лина плохо понимала, как выдержат оба мужа Анираны, поставленные на колени у ее трона, в такой позе. На Ритона Лина старалась не смотреть, упорно разглядывала зал, украшенный цветами, в основном искусственными, и освещенный магическими шарами. На этот раз, в честь праздника, освещения не пожалели, и в комнате было видно малейшую пылинку. В дальнем углу зала стояли истуканами мужчины-дроу, все, и слуги, и мужья придворных дам. Им ожидаемо никаких пуфиков не предложили. Лина в очередной раз прогнала желание раздраженно закусить губу: Анирана любила лишний раз продемонстрировать миру превосходство женского пола.

Послы, все как один мужчины, витиевато выражаясь, уверяли «прекраснейшую правительницу» в лояльности своих держав. «О да, — язвительно думала про себя Лина, — если бы не подчиняющийся только местным то ли амулет, то ли артефакт, вы такую любовь выказали бы, ни одной женщине мало не показалось бы».