Запретная женщина, или Первая жена шейха - страница 24

Было начало марта 1989 года.

Я в ту же секунду поняла, что должна уговорить Лизу лететь в Дубай. Не из-за Халида, нет — встречаться с ним как раз совсем не входило в мои планы. Но я сгорала от любопытства, я хотела увидеть пустыню, то место, откуда приходили все эти исполненные тоски письма.

Позже я спрашивала себя, какой черт понес меня туда, в те места, которые, конечно же, не могли не перевернуть всю мою жизнь.

После шестичасового полета на самолете авиакомпании «Баль-эр» мы наконец услышали голос командира экипажа: «Господа! Через двадцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Шарджи. Просим вас пристегнуть ремни безопасности и привести спинки ваших кресел в вертикальное положение. Пассажиров, следующих далее рейсом на Мале, просим после посадки оставаться на борту самолета. Благодарю за внимание».

В восьмидесятые годы, когда Дубай и Абу-Даби ещё не расцвели как объекты туризма, Шарджа стал первым эмиратом, распахнувшим свои двери иностранным гостям. Тогда ещё не было прямых авиарейсов из Цюриха в Дубай. Желавшие попасть туда оказывались перед выбором: восемь часов лететь через Саудовскую Аравию или добираться мальдивским чартером. Правда, эмир Шарджи объявил полный запрет на алкоголь, который действует и по сей день. Это привело к спаду туризма, и сегодня на пике популярности находится Дубай.

Я посмотрела сквозь иллюминатор в ночную тьму. К моему удивлению, под нами празднично сверкало море огней.

— Лиза! Мы сейчас приземлимся в Шардже! — воскликнула я взволнованно. — Смотри — пустыня! Смотри, как там все сияет!

Ее это не интересовало.

Когда под нами громыхнуло шасси, вывалившись из брюха самолета, мое сердце радостно встрепенулось. И в ту же секунду в него хлынуло какое-то невнятное чувство — воспоминания, смешанные со страхом неизвестности. Что-то меня ждет там внизу?… Чем ближе была земля, тем сильней колотилось мое сердце.

«Верена!.. Ну что с тобой?» — спросила я себя, когда огни под нами исчезли и колеса шасси вот-вот должны были коснуться взлетно-посадочной полосы.

Еще пару недель назад у меня не было и тени намерения встречаться с Халидом. Честно говоря, сознание того, что я тайно, без его ведома собралась на его родину, меня немного смущало. И чем ближе была дата отъезда, тем тягостнее становилось это ощущение. По моим подсчетам, прошло около трех с половиной лет с тех пор, как я «легла на дно». При одной мысли, что я случайно могу столкнуться с Халидом где-нибудь на улице, меня охватывал панический страх.

В конце концов, чтобы предотвратить возможные неприятные неожиданности, я нацарапала на почтовой открытке пару ни к чему не обязывающих слов:

Привет, Халид!

Надеюсь, у тебя все в порядке. Я через пару недель собираюсь вместе со своей подругой провести отпуск в Дубае (в отеле «Джебель Али»). Если ты не в США, я была бы рада получить от тебя весточку.

Верена

Тяжелый аэробус не спеша катился к зданию аэропорта. Я с удивлением смотрела на импозантное сооружение в мусульманском стиле, похожее скорее на огромную мечеть, чем на терминал.

Вид из иллюминатора, эти мощные круглые купола — все это каким-то необъяснимым образом показалось мне давно знакомым. Как будто я уже была здесь когда-то. И вдруг я почувствовала жгучее желание увидеть Халида. Оно неудержимо росло с каждым метром, приближавшим нас к терминалу. Никакие попытки побороть его уже не помогали. Это была сила, против которой я оказалась совершенно беспомощна. Это было нечто опьяняющее и в то же время устрашающее. А что, если мое желание не исполнится? Если обида и злость Халида окажутся настолько велики, что ему будет плевать на мой приезд? Или его вообще здесь нет?… Я, содрогаясь от ужаса, молилась о том, чтобы мои страхи не оправдались.

Когда мы спускались по трапу самолета, мы увидели, что, кроме нас и ещё трех пассажиров, все летели дальше, на Мальдивские острова. «Ну и хорошо», — подумала я. В зале прибытия, который имел круглую форму, царил какой-то странный покой. Тишину нарушал лишь плеск нескольких удивительно красивых фонтанов. Мужчина в национальном костюме — в традиционном белом одеянии — с серьезным лицом указал нам путь к паспортному контролю.