Заражение - страница 12

Грасс свернул на улицу Виноделов и застыл. Со стороны площади Собрания раздался едва слышный рык. Что-то новенькое. Неужели ночью в город въехал бродячий цирк, чтобы выступить на завтрашней ярмарке? Рычание приближалось. К нему прибавилось еще и шарканье ног по брусчатке. Будто пьяный старик брел в сторону Виноделов. Или старики? Грасс осмотрелся в поисках укрытия. Эта часть улицы прекрасно освещалась лунным светом, и мастер-вор был приметен, как блоха на лысой голове. Тени почти не было. Внезапно, взор Грасса пал на заброшенный дом напротив. Высокое каменное здание, которое едва виднелось за забором, увитым зарослями плюща. Грасс замешкался, а затем быстрыми скачками перебежал к дому, подпрыгнув и уцепившись за верх забора. Миг — и ноги мастера — вора уже стояли на заросшей высокой травой территории дома. Вор едва слышно выдохнул, осматриваясь.

Дом был заброшен давно. Очень давно. Крыша полностью прогнила и провалилась внутрь, обнажив серые балки стропил, сквозь которые внутрь лился бледный свет луны, да начинавших меркнуть звезд. Окна дома были крепко заколочены, чтобы внутрь не смогли забраться непрошеные жильцы. Однако теперь, тронь доски — и они осыплются трухой. И мастер был более чем уверен, что этим уже воспользовались местные бездомные. Оставалось только надеяться, что новых хозяев фазенды нет дома. Камень стен сильно обветшал, местами зарос зеленым мхом. Мастер-вор хмыкнул и направился в густой высокой траве к серым мертвым деревьям сада, подальше от заброшенного строения. Здесь его ждал сюрприз: в заборе, окружавшем дом, выпала пара каменных блоков, и теперь тут открывался прекрасный вид на ту часть улицы, с которой Грасс пару минут назад сделал ноги. Снаружи же дыра заросла плющом, полностью скрывая наблюдателя от посторонних глаз.

На улицу тем временем, шатаясь, выбрело пару десятков человек. Они тяжело хрипели, будто легкие всех без исключения были пробиты, и теперь со свистом втягивали в себя воздух. Ходоки бесцельно разбрелись по улице, хрипя и шаркая ногами. Иногда пришедшие рычали или громко подвывали.

— Да что тут, у всех от жары голову снесло? — едва слышно выругался Грасс, наблюдая за этой странной картиной.

На всех пришедших были надеты длинные, до земли, белые рубахи. Такие обычно носили обитатели лечебницы Святого Симона. Или мертвецы. Это уже плохо. Буйные психи на свободе. Привратник что, совсем упился? Как можно было прошляпить два десятка сбежавших умалишенных? А они, вдобавок ко всему, еще и буйные. Вон как друг друга изувечили. Словно грызли сами себя и друг друга. Как с такими травмами вообще можно жить?

Один из пришедших, подволакивая правую ногу, прошел совсем рядом с забором. Ого! Парень явно нарушает все законы анатомии. Во всяком случае те, которые Грасс успел получить на первом курсе Факультета Медицины Великого Университета Де Сальб. Огромная часть икры попросту отсутствовала, обнажив белую кость. Однако, парень продолжал топать, подволакивая искалеченную ногу. Руки парня тоже были сильно повреждены. Клоки мяса вырваны, а остальное сильно пожеванно, словно он не смог откусить часть.

Внезапно буйный замер, как вкопанный, как раз напротив дыры в плюще, за которой сидел мастер-вор. Обернулся, уставившись на стену затянутыми какой-то мутной пеленой глазами. С шумом втянул носом воздух, как собака, почуявшая добычу. Зарычал и дотронулся до плюща, скрывавшего дыру. Бледные, словно обескровленные руки, с обломанными ногтями потянулись туда, где сидел вор. Грасс в ужасе отшатнулся и, потеряв равновесие, упал в траву, больно ударившись о выступавший из земли сухой корень. Тело пронзила острая боль. И какое-то странное тепло начало расползаться по руке. Грасс зашипел, дотрагиваясь рукой до места удара. Твою ж мать! Из предплечья торчал острый край обломившегося от удара корня. Рукав куртки начал тяжелеть. Только этого не хватало! Ладно, потом с раной разберемся. Грасс на четвереньках быстро пополз от дыры вглубь подворья, оставляя на примятой траве бурую кровавую дорожку. Буйный за забором тем временем принюхался, а затем взвыл, так, что перебудил, наверное, половину улицы. Раздалось шарканье множества ног. Все психи стягивались к тому месту, где застыл крикун. И дернул же его бес остановиться! Где-то в отдалении залаяли собаки.