Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века - страница 24

Музыка этой оперы об Орфее (первой из дошедших до нас) поразила современников своей глубокой выразительностью. Автор выступал в роли Орфея, потрясая слушателей проникновенностью я драматизмом исполнения. Успех был огромным. Слава о музыкальных трагедиях, где все слова не говорились, а пелись, распространилась далеко за пределы Флоренции. Примеру Флорентийской камераты последовали в Риме, Мантуе, Венеции и Неаполе,

Продолжателем дела флорентийцев был гениальный итальянский композитор Клаудио Монтеверди (1567—1643), славившийся своим полифоническим мастерством. Примечательно, что первая его опера также была написана на сюжет античного сказания об Орфее.

К воплощению «драмы в музыке» Монтеверди подошел иначе, чем флорентийцы. От спокойной, размеренной речи он отказался и создал драматический речитатив со свободной сменой темпа, с яркими патетическими интонациями, отражающими глубокое душевное волнение героев драмы. В моменты наивысшего напряжения его музыка обретала ясные мелодические очертания, становилась напевной, закругленной и более широкой. Впоследствии такие мелодически завершенные монологи превратились в операх Монтеверди в арии — широко развернутые и достаточно сложные вокальные пьесы.

Широко используя технику многоголосного изложения, Монтеверди создал прекрасные хоровые сцены. Он ввел также оркестр, состоявший из разнообразных струнных и духовых инструментов. Оперу «Орфей» открывает довольно развитое инструментальное вступление — прообраз будущей увертюры.

Последние годы жизни Монтеверди провел в Венеции, где с 1637 года был открыт общедоступный оперный театр. Всего за две венецианские лиры можно было приобрести место в партере. Если же ложи, принадлежавшие знати, пустовали, директор театра пускал в них бесплатно гондольеров (лодочников).

Для венецианской оперной сцены Монтеверди пишет немало замечательных произведений. И притом не только на мифологические сюжеты, но и на более понятные широкой публике — исторические. Творчество Клаудио Монтеверди явилось одной из вершин в развитии оперного искусства.

Зародившись в Италии, опера быстро стала достоянием многих других стран.

За время своего существования оперное искусство не раз переживало периоды упадка и острые кризисы. Временами оскудевала его сюжетно-идейная сторона, бледнели образы, приходила в упадок музыкальная драматургия, на первый план выступало самодовлеющее виртуозное мастерство солистов. Такому перерождению подверглась «большая» итальянская опера в XVIII веке. Кризисы сменялись периодами нового подъема в творчестве смелых новаторов (какими были Глюк, Моцарт, Вагнер), создателей национальных оперных школ (Глинка, Даргомыжский, члены «Могучей кучки», Сметана и Дворжак, Монюшко).

Остановимся подробнее на некоторых периодах развития оперного искусства, в том числе и на судьбе итальянской оперы.

Уже в XVII столетии начинается победоносное шествие итальянского оперного искусства по столичным городам европейских стран.

В XVII веке создается французская национальная оперная школа во главе с композитором Люлли. Появляются оперы немецкие. В Англии замечательную оперу «Дидона и Эней» пишет композитор Генри Пёрселл (1659—1695).

Итальянская опера входит в моду, становится обязательной принадлежностью пышного придворного быта. И это накладывает на творения итальянских авторов свой отпечаток. Опера перестает быть «драмой на музыке». Ее музыка больше не волнует слушателей. На первое место выдвигаются сольные арии, чрезмерно насыщенные украшениями (колоратурами): пассажами, руладами, трелями. Драматическое действие постепенно сходит на нет. События совершаются где-то за сценой, и зрители узнают о них лишь из коротких сухих речитативов. Действующие лица почти никакого участия в развитии сюжета не принимают.

Колоратурная ария вытесняет все другие виды пения. «Дело шло не о том, чтобы петь, а о щебетании — выразительность потерялась в море нот... Сцена была превращена в соловьиную рощу, где каждый соловей на свой лад рокотал... Драматической выразительности больше не существовало, все свелось к руладам», — писал один из современников.