Зарубежный детектив - страница 16
Но дом был новым, и видно было, что выложен он руками мастера. Тоот обошел здание вокруг и вышел на небольшой дворик. Там над тазом, поставленным на ящик, мылся голый по пояс мужчина. Это был уже пожилой человек с высохшей кожей. Из-за этого татуировка, украшавшая тело мужчины, искажалась: умелец, наносивший ее когда-то, явно имел в своем распоряжении большую площадь. На звук шагов мужчина тотчас же вскинул голову. На небритом морщинистом лице подозрительно поблескивали бесцветные глаза, испещренные кровяными прожилками. Он сделал неуверенный жест правой рукой и ухватился за край старого эмалированного таза. Хотел что-то сказать, но в результате лишь пошамкал своим беззубым ртом и облизнул уголки губ.
— Добрый день, — поздоровался Тоот, доброжелательно улыбаясь.
— Добрый день, — тихо отозвался старик. Тон его был настороженным, как у человека, обращающегося к незнакомой собаке и неуверенного, не укусит ли она.
— Меня зовут Денеш Тоот, я — друг Шандора Варги. А вы, дядюшка, кто будете?
— Ференц Матолчи. Вот пытаюсь навести здесь хоть какой-то порядок. Я работаю на Шани, только давно сюда не заходил — лежал в больнице.
— А после выписки виделись с ним?
— Да нет, я давненько не видел его, но думаю, он вот-вот появится, чтобы рассчитаться со мной.
— Где вы, дядюшка Фери, столь шикарно украсили свое драгоценное тело? — спросил Тоот.
Старик хвастливо улыбнулся.
— За колючей проволокой, прошу покорно. Лет двадцать тому назад.
— А как вы туда попали?
— Я, видите ли, неудачник. Застал свою жену с мужчиной, ну и малость поколол обоих. Ничего страшного с ними не случилось, правда, мужик стал инвалидом, но он только выиграл на этом: ему стали платить процентную надбавку. Он вовсе мог не работать, а деньги все равно получал. Ну а меня упрятали. А когда вышел, стал пробавляться тем, что подрабатывал то тут, то там.
Внезапно он умолк, видимо, удивившись, чего это он все рассказывает незнакомцу. Настороженно спросил:
— Вы ищете Шани?
— Нет. Я просто думал, может быть, мне удастся купить здесь, где-нибудь поблизости, участок. Вот и хотел осмотреться.
Старик закончил процедуру мытья и натянул на свое разукрашенное татуировкой тело потрепанную голубую рубашку.
— Ну, что ж, если есть время, осматривайтесь.
— Красивое место, сюда, конечно, приятно было бы приезжать. Шани ведь часто приезжал сюда?
Матолчи рассмеялся. Смех был каким-то лающим, прерывался кашлем.
— Часто, конечно. Большой он проказник! Тут с ним не раз и женщина бывала. А когда и две сразу.
— Ну, наверно, и вы тогда приходили ему на подмогу, дядюшка Фери?
Старик захихикал, видимо, польщенный.
— Ну, хватили! Стар я уже для этого.
Тоот прикинул, что ему, наверное, лет шестьдесят пять — шестьдесят семь, и тут же сказал:
— Да вы едва выглядите на пятьдесят.
— В этом году мне стукнуло сорок девять…
— А с кем обычно приезжал сюда Шани?
— Сначала он довольно часто появлялся здесь с друзьями. Варили в котелке и пили. Потом друзей стал водить реже. Говорил, что, мол, бессмысленная трата времени, дескать, не… рентабельно. Последние годы привозил сюда только иностранцев. Я так думаю, что иностранцев, потому что ничего не понимал из их разговора. А потом стал часто заявляться один. И даже сказал мне как-то: «Это мой необитаемый остров, дядя Фери. Как мне только все осточертеет, сразу сматываюсь сюда. Здесь меня никто не отыщет».
Старик высморкался и стал прощаться.
— Ну, я, пожалуй, отправлюсь восвояси. Доброго вечера.
— Еще один вопрос, дядюшка. Не видели ли вы или не слышали за последние, скажем, полгода чего-нибудь особенного, необычного?
Старик с удивлением посмотрел на Тоота.
— Особенного, необычного? Да не сказал бы. Раз, правда, была тут компания — два мужчины и две женщины. Мужчины были черномазыми, как цыгане, хотя точно, что не цыгане, потому как были очень хорошо одеты, и Шани говорил с ними не по-венгерски. Ужинали у костра, а потом, по-видимому, дамы не захотели с ними переспать, и мужчины разозлились, надавали им пощечин, а те визжали как безумные. Ну, потом, видно, уступили, потому что все стихло.
— Шани тоже принимал в этом участие?